– Ты коротышка с бородой! – воскликнул Генри, растирая уши.

– Что ж, к огромному сожалению, не могу не согласиться, – ответил мужчина. Он был в модной тёмно-синей шерстяной шляпе и кожаной куртке, которая скрипнула, когда он взмахом руки пригласил детей в дом: – Заходите, морские разбойники!

– Мы не морские разбойники! Мы приехали на машине, – поправил его Генри.

– Жаль, но это ничего не меняет. На нашем корабле, вставшем на якорь посреди бушующих волн, мы рады и сухопутным крысам.

– Он жутко страшный, но мне нравится! – прошептала Сесилия на ухо Винни. – Давай узнаем, как пробраться в осьминога, и посмотрим, нет ли здесь ещё чего интересного!

Первыми в дом они пропустили родителей.

– Привет, старина! – сказала мама, пожимая руку коротышке. Склонившись к самому его уху, она произнесла несколько слов, которые Винни, как ни старалась, не расслышала. Невысокий человечек с достоинством кивнул и звучным голосом ответил:

– Всегда к вашим услугам, моя госпожа!

Дети переглянулись, безмолвно решая, что сделать – рассмеяться или убежать? Вслед за родителями они поднялись по истёртым каменным ступеням и вошли в дом.

– Вот это да! Какое всё огромное! – восхищённо ахнул Генри, ухватившись для храбрости за мамину руку и оглядываясь на сестёр.

Они остановились в зале с очень высоким сводчатым потолком, всё вокруг казалось каким-то потёртым и ветхим. Стены были увешаны потемневшими картинами, на которых пароходы и парусники сражались с бурным морем или тонули в волнах. Неподалёку мерцало большое зеркало в золотистой раме с коричневыми пятнами на стекле, а на двери невероятно огромного шкафа болтался замок, ключ от которого, судя по всему, потерялся лет сто назад.

– Мы как в старинном замке у моря! Вот здорово! – шёпотом сказала Винни Сесилия.

– Ты так думаешь? – без восторга отозвалась Винни.

Она бы с радостью взяла маму за руку, как Генри, но в другой руке мама несла большую корзину с английскими булочками-сконами, сэндвичами и термосом с чаем… Да и Винни уже исполнилось двенадцать лет, и пора было вырасти и не пугаться всего на свете, как Генри.

– Пусть заходят! Впустите их! – послышалось из-за двери, и Винни вздрогнула.

Коротышка взялся за круглую металлическую ручку и распахнул дверь. В следующее мгновение они оказались в залитой солнцем комнате и увидели несколько угловых диванов с обивкой в цветочек, низкие столики, камин, напольные вазы с сухими стеблями и посреди всего этого – бабушку и дедушку.

– Вот и наши шалунишки! – прозвучал тот же голос.

Сесилия ткнула Винни локтем в бок. Шалунишки! Скажут тоже. Посреди комнаты в сером кардигане поверх зелёного свитера и ещё более зелёных брюк стоял дедушка. Всё его лицо было исчерчено морщинами.

– Он похож на тетрадь по математике в очень крупную клетку, – тихо, почти не шевеля губами, сказала Сесилия.

Винни задержала дыхание, изо всех сил стараясь не рассмеяться. Волнение и страх, так долго мучившие её в незнакомом месте, вдруг превратились в радость, вспенившуюся как лимонад в бутылке, которую встряхнули, прежде чем открутить пробку.

Она пристально вгляделась в лицо дедушки: морщинистое, но без бороды и усов – лишь на затылке белел венчик седых волос. Улыбался он немного рассеянно, но искренне и радостно. Бабушка, напротив, стояла за диваном как за баррикадой и смотрела на гостей неодобрительно, мысленно качая головой. Её пепельно-рыжеватые волосы были стянуты на затылке в узел. Сощуренные зелёные глаза делали её похожей на рыжую кошку со странной причёской.

– Это хозяйка замка, она каждое утро гуляет по морскому дну, – прошептала Сесилия Винни на ухо. – Мы ей не нравимся.