Я вскакиваю и бегу в офис Габриэлы, которая в наушниках что-то пишет на компьютере. Я закрываю дверь и включаю телевизор, прежде чем она успевает что-то спросить. Он смотрит на меня с тревогой.

Я сигнализирую ей, что все в порядке, и перехожу к телевизору. Почти в конце выпуска они снова сказали о двух изуродованных телах, найденных неделю назад в Манаусе и опознанных вчера: Элиза Феррара, итальянский врач, и Конрад Ленц, швейцарский журналист. Слишком много совпадений, должно быть, это тот же сорт совпадений, про который знали Бошан и мой отец. Но как и откуда? И кто такой Бошан? Я выключаю телевизор и ухожу к себе, не сказав Габриэле ни слова.

Вернувшись к своему столу, я беру факс и набираю распечатанный номер телефона. Я долго слушаю гудки, прежде чем берут трубку.

"Creutzer-Scheider advokat firma, Grüezi^>23".

– Grüezi, меня зовут Карл Небулони, я юрист, со мной связался доктор Гвидо Кройцер, с которым я хотел бы поговорить.

– Как поживаете, доктор Небулони? Боюсь, что доктора Крейтцера не будет ни сегодня, ни завтра, не могли бы вы позвонить в среду или вы хотите, чтобы он вам перезвонил?

Я сказал ему, что попробую перезвонить, но все равно дал ему свой прямой номер, и если меня не будет, то он сможет поговорить с Габриэлой.

Которая, кстати, только что вошла с выражением выполненной миссии на лице.

– Вот билеты и бронь номера. На зеленом стикере код бронирования, с этим пойдешь прямо на регистрацию, билеты электронные. На желтом стикере номер телефона отеля и имя мальчика, с которым я говорила на случай, если возникнут проблемы.

Я беру два стикера, которые она дает мне, и наклеиваю их на завтрашний лист моего ежедневника.

– Ты придешь завтра или хочешь, чтобы я отменила завтрашние планы?

Я смотрю на повестку дня и вижу, что я только что назначил встречу с наиболее продвинутыми стажерами, чтобы узнать, кто из них хотел бы остаться с нами, а у кого уже есть другие планы. Я говорю Габриэле перенести встречу на следующую неделю и не забыть уведомить Мейреллеса, который обычно отвечает за стажировку. Она смотрит на меня, словно хочет сказать: «Как ты смеешь думать, что я забуду предупредить Мейреллеса», но пометку делает.

– Нет, я не думаю, что приду. Самолет в час, да? У меня времени только собраться? Как думаешь, сможешь прожить эти дни без меня?

Я спрашиваю очень серьезно.

– Ммм, я не знаю, шеф. Я думаю, что как минимум две практикантки будут сильно по тебе скучать...

Я моргаю, и мы оба смеемся. Со мной вообще никто из стажерок не флиртует, и Габриэла это хорошо знает, так как я слышал, что они думают, что я слишком мелкая сошка по их мнению. Но так лучше, возиться с этим меня бы смущало.

– Но я пришла сказать, что прибыл полковник Мартинс, проводить?

Мартинс, я совсем забыл об этом человеке! Я говорю Габриэле не беспокоиться, я сам выйду к нему. Полковник Кунья Мартинс - пожилой мужчина, под пятьдесят, он был нашим клиентом со времен моего двоюродного дяди. Он - настоящая жемчужина среди людей, и ему очень нравится посещать офис, когда он гуляет, хотя мы оба знаем, что большинство вещей, которые он просит меня сделать, можно сказать и объяснить по телефону.

Забронируйте встречи как минимум за пятнадцать дней и исполните все запланированное до мельчайших деталей – такие у него распоряжения. К счастью, он никогда не занимает много времени. Сегодня он пришел, чтобы попросить меня помочь с описью вещей, которые он хочет внести в завещание.

Он подает мне исписанный от руки лист формата А4, на котором четко написано то, что он только что сказал мне устно. Он спрашивает меня про Бекку и как у нас дела, крепко пожимает руку, хлопает меня по плечу и уходит, так же быстро, как вошел. В общей сложности все заняло не более двадцати минут. В таком возрасте быть таким быстрым – это же идеальный пациент, о котором мечтает любой геронтолог.