– Дэ-эй, познакомься! Это Элизабет, – Кин вытянула обе руки в её направлении. – Мы… Ну, типа, из одного университета…

– Я была её преподавателем, – Элизабет, улыбаясь, пожала руку Дэя.

– Это ещё вопрос, кто кого чему научил, – пробубнила себе под нос Кин.

– Кин рассказывала, как вы спасли ей жизнь, – Дэй схватил её руку обеими своими и начал усиленно трясти. – Я очень, очень вам благодарен.

– Эли, это Дэй. Он, типа, живёт недалеко, и мы вроде дружили в детстве.

– Никогда о вас не слышала, – ответила Элизабет. – Но такая уж наша Кин.

Дэй улыбнулся и ответил кивком.

– А ты чё на колёсах? – Кин снова ударила ногой по ближайшем колесу кресла-каталки и, изображая голос старушки, продолжила: – Бедро болит, когда идёт дождь.

– Я повредила лодыжку, когда спасала твою неблагодарную жизнь, – игнорируя нападки, ответила Элизабет.

– Спасала твою жизнь, – передразнивая ответила ей Кин и, показав язык, продолжила деловито: – Что надо? Зачем пришла? Спасибо, что спасла, но денег не дам.

– Я пришла за тобой. Собирайся. Мы едем на бал.

– Ты чё, рехнулась?! Какой бал?! – грубо ответила Кин, разрушив дружескую атмосферу.

– У мэра приём в пирамиде. Нас наградят. Ты понимаешь, что это значит?

Кин упала на колени перед Элизабет и, изображая заплаканный голос, разрыдалась.

– Мама! Я не хочу идти в школу! Эти дети злые и не любят меня!

– Очнись, Кин! Наша тема сработала. На этом можно неплохо подняться. Ещё хочешь заниматься настоящей наукой или будешь вечно играть в песочнице со своими роботами? Я купила тебе платье, точнее, несколько. Пакеты на входе. Не поможешь занести, Дэй?

– Да, конечно, – немного растерявшись, ответил Дэй и отправился за платьями.

– Если ты так и не научилась краситься, я помогу. Ты должна мне, так что…

– Это я-то тебе должна? – наигранно возмутилась Кин.

– …так что иди, собирайся. И сразу говорю, – сказала Элизабет строго, – не трать наше время, нам ещё придётся заехать к парикмахеру.

Дэй вернулся с пакетами. Кин молча поднялась и вышла из кухни. Оставшись вдвоём, они оба испытали какую-то неловкость.

– Знаете, она очень талантлива, – начала Элизабет.

– Да.

– Но она разбазаривает свой талант.

– Она не такая, как все.

– Это точно.

– Этот не подходит, – подметила Лилия.

Чарльз бросил на неё косой взгляд, стоя перед зеркалом примерочной с галстуком в руке.

Его вчерашнее поведение оставило неизгладимый отпечаток на отношении Лилии к нему. Она была крайне строга. Чарльз так и не решил, как должен на всё это реагировать, поэтому просто решил игнорировать её. Он убедил себя, что все её чувства, как и она сама, просто синтетика. Когда-то давно он слышал про код, который реагирует на поведение человека и выдаёт ответные импульсы, чтобы вызвать разные чувства, например, сострадание.

– У нас такие в моде, – удивился Чарльз, поглаживая галстук из золотых треугольников.

– Аха, – буркнула себе под нос Лилия, – были когда-то.

– Да? – Чарльз развернулся к ней. – Тогда помоги мне.

Он убрал руки в карманы и поднял голову вверх, оставляя беззащитной свою шею.

Лилия, до этого скрестившая руки в отрешённой позе, тут же пришла в движение, схватив один из галстуков, и грубее чем следовало начала завязывать его на шее Чарльза. Улыбаясь, он посмотрел на неё сверху вниз. Чарльза забавляла вся эта ситуация с обиженным на него синтетиком. Ему было интересно, куда всё это может привести.

– Зачем тебе очки? – спросил он.

Лилия сжала губы и затянула галстук на его шее потуже.

– А зачем вам галстук?

Прокашлявшись и смеясь, Чарльз развернулся к зеркалу, разглаживая галстук, рекомендованный синтетиком.