Кто-то окликнул Милочку, когда она выходила из больничного двора. Обернувшись, она увидела Вадима и вспомнила, что неделю назад они договорились встретиться. «Ой, как неудобно, если он действительно меня ждал тогда», – подумала она, а вслух сказала:

– Бабушку ещё не выписали?

Бабушку давно выписали, в этот раз Вадим заходил забрать рецепт на её лекарства.

– Я вас тогда часа два прождал, – объявил он.

– Простите, – сказала Милочка. – Мы можем это исправить?

«Зачем я про исправление добавила. Вот бестолочь. Подумает ещё, что нарываюсь на свидание».

– Идёт, – сказал Вадим, – вторая попытка.

На этот раз всё прошло удачно. Они встретились раз, другой, а затем стали встречаться каждый день. Через пару недель об из отношениях уже знала вся больница.

– Сорвалась рыбка. Стареешь Семёныч: то ли крючок заржавел, то ли наживка не по сезону, – выдыхая сигаретный дым, смеялась Тамара.

– Не очень-то и хотелось, – отвечал он, – мне лишняя головная боль ни к чему.

В ординаторскую зашла медсестра Лена.

– У вас назначено полтора грамма пенициллина, а Людмила Сергеевна вчера два назначала. Так что делать? – обратилась она к Анатолию Семёновичу.

– Что написано, то и делай. Она вчера назначала, а я сегодня. Состояние больного изменилось. Поняла? – заорал он.

– Пойду, поработаю, – сказала Тамара. – Держись, Семёныч.

Милочка осторожно поставила на стол чашку, полную только что заваренным чаем. В то же мгновение от лимонного дерева, нависающего над столом, отделился листок и плавно опустился в кипяток.

«Точное попадание, – подумала она, – никогда не видела, чтобы с этого дерева листья падали. Они, конечно, опадают, вот и в кадке лежат, но в процессе опадания никогда не видела. Может, у дерева осенняя линька, и скоро все листья опадут? Надо спросить у старожилов».

Продолжая размышлять о сезонных процессах в природе и в условиях отдельно взятой ординаторской, она поднесла чашку к губам и отхлебнула, позабыв вытащить залетевший туда листок. Что-то неясное промелькнуло перед ней. Милочка на секунду зажмурилась, покрутила головой, а когда открыла глаза, её взору предстала четкая картина. Прямо перед ней, за столом напротив, что-то писала в журнале медсестра. На месте правого виска медсестры часто пульсировало алое пятно, окружённое огненно-жёлтым нимбом. Медсестра перестала писать, поднесла руку к голове и прижала ладонь к виску. Алый пульсирующий свет теперь подсвечивал ладонь, как если бы она лежала на выпуклой поверхности яркой лампы.

«Что за фигня?», – подумала Милочка, отхлебнув ещё глоток.

Медсестра вздохнула и осторожно опустила голову на стол. И тут Милочка увидела другое пятно прямо на месте её шейных позвонков. Это пятно было неонового синего цвета и, в отличие от алого собрата, не пульсировало. У Милочки в мозгу вызревала догадка.

– Тая, у тебя голова болит? – спросила она.

– Мигрень, – ответила медсестра.

– Может, у тебя с шеей проблемы, и от этого голова болит.

– С шеей – остеохондроз, ерунда. Мигрень замучила, – тихо сказала Тая.

Догадка в мозгу Милочки принимала более явные очертания. Держа в руке чашку, Она встала, обошла Таисию сзади, отхлебнула из чашки остывший чай и уставилась на спину Таисии. Мягкая широкая спина обтянута крахмальным белым халатом, ничего необычного. Мало того, исчезли цветные пятна на виске и на шее.

«Не сошла ли я с ума? – подумала Милочка. – Или чай неправильный, или, наоборот, правильный? Плесну-ка я себе ещё чайку».

Милочка направилась на кухню и через минуту вернулась с кружкой дымящейся жидкости в руках. Осторожно отхлебнула глоток и взглянула на Таисию, которая продолжала что-то писать в журнале, морщась от боли. Ничего. Отхлебнула ещё глоток. Ничего не изменилось. Она неуверенно взглянула на дерево лимона, торчащее в кадке, быстро подошла и сорвала ближайший к ней лист, покрутила в руке и опустила в чашку, придавив пальцем для большего погружения. Вода под пальцем уже не была такой горячей, ещё пару секунд и будет совсем тёплая. Отпила большой глоток и снова взглянула на Таисию, на виске которой виднелось бледно-розовое с размытыми границами пятно. Пятно постепенно бледнело и через пару секунд исчезло окончательно.