– Хорошо, – обеспокоенность тронуло лицо девушка. Раньше ей не приходилось вести диалог с полицией. Со всем, что имело важность, занималась тётя.

Только сейчас она поняла, что она теперь одна. Только сейчас поняла, что ничего не знает, не знает, как платить за дом, не знает, куда обращаться если заболеет, не знает, что вообще нужно делать. Не знает, как жить. Как будто все рамки стерлись, и вместе с тем исчезло все то, что заставляло ее жить. Жить, не просто существовать.

– У твоей тети были друзья?

– Нет, наверное, нет, – неуверенно покачала головой. – Она ни с кем не общалась.

– А враги?

– Я же говорю, она ни с кем не общалась. Всё время сидела дома, – немного помолчав, – разве что бывший муж.

– Твой дядя, – уточнил мужчина.

– Да.

– Я знаю, это может быть нелегко, но ты можешь вернуться в тот день, и описать все, что ты увидела, зайдя в дом?

– Я постараюсь, – Лили потёрла запотевшие ладони о бёдра, и облизнув засохшие губы, продолжила, – Дверь была приоткрыта, тётя никогда не оставляла входную дверь открытой. Я думаю, вы знаете почему. Как только я вошла в дом, увидела, что всё разбросано. Выглядело, будто кто-то что-то искал.

Вопросы сыпались на Лили один за другим, не давая ей времени на жалость и упрёки в свой адрес. Она не успевала подумать, представить, отвечала на автомате.

– На сегодня всё, – захлопнув папку продолжил, – Я сообщил детективу, который занимается этим делом, что ты готова… к беседе, – замялся он. – Завтра Нэйт отвезет тебя в участок, надеюсь, ты ничего не скрыла, – выжидающе посмотрел Лиам на девушку, склонив голову на бок.

– Нет, это всё, что я знаю. У меня только один человек на уме, и вы знаете, кто это.

– Пока рано об этом говорить, – встал с дивана и набрав в грудь воздух, выдохнул, – Ну тогда увидимся!

– Я провожу, – заговорил вдруг сосед, всё время наблюдавший за их беседой.

Лили не понимала, что сейчас она чувствует. Это точно не облегчение, все только начинается. Наверное, Лиаму нужно было знать, чем она хочет поделиться с детективом. Но её беспокоило, что подумает Нэйт, услышав эту информацию. Он все равно, рано или поздно узнает. Но Лили так хотелось оттянуть это время, время, когда Нэйт заботится о ней, принимает и любит её как младшую сестру.

Лили сама ненавидела себя, своё тело за то, что с ней сделал дядя. Она казалась себе грязной, низкой, в худшем смысле этого слова. После каждого… акта, она оттирала себя до крови в ванной. Об этом знала только она, никто больше. Думала, унесёт этот секрет с собой в могилу, но другого пути, к сожалению, нет. Иначе, это чудовище так и будет разгуливать по улицам, по которым Мэрион гулять теперь не суждено.

«Просыпайся, солнце!». Лили даже не испугалась, привыкла к голосам. К её голосу. В собственной голове.

Утро наступило так быстро. Лили так устала, что проснулась в той же позе, в котором засыпала. Сегодня Нэйт ночевал у себя, тысячу раз спросив перед этим, все ли будет в порядке.

Так странно просыпаться в пустом доме. Теперь так будет всегда. Она больше не услышит мягкий топот, спешащий разбудить, руки, разглаживающие её растрепанные волосы, смех, глаза полумесяцы, запах – всего этого больше нет.

Быстрым движением рук смахнув влагу, накопившуюся в уголках глаз, Лили встала и оглянулась. В комнате ничего не изменилось. Те же шторы, та же люстра, всё то же. Но все стало таким тусклым, серым. В её голове все время крутилась одна кассета, которая повторяла «Ты теперь одна». Сердце разрывало от осознания этого. Неужели так будет всегда? Неужели эта боль никогда не утихнет? Лили кажется, что есть только один путь, который прекратит её страдания. Но пока рано об этом думать.