В общем, Полуэктов взял у Славика подписку о невыезде, всех попросил выйти и квартиру опечатал. Сэнсэя Елена Семеновна забрала к себе. Кот воспринял ее объятия как должное, спокойно сидел на руках, пока она несла его через весь двор на другой конец Пентагона.

То лето в Новоспасском было самым счастливым в жизни Глинки. Беспрестанно радовало не только его новое семейное положение, но и новая работа. Он писал оперу. Замысел возник еще во время заграничного путешествия: итальянские, немецкие национальные оперы прекрасны – почему нет русской?! Он изучил основы и впитал дух европейской музыки. Европейские достижения должны быть продолжены и дополнены национальным русским содержанием. Он решил создать русскую оперу, не уступающую европейской.

Еще в Петербурге, гостя в доме Стунеевых, Михаил Иванович не только любезничал с будущей супругой, но и посещал салон Жуковского. Знакомство с Василием Андреевичем состоялось раньше, однако именно в 1834 году Глинка сблизился с кружком Жуковского.

Музыкант был в полном восторге от творчества и личности поэта, ценил его в этот период выше Пушкина. Жуковский был аристократом во всем, его доброта, щедрость, мудрость не знали границ. Невероятной широты души был этот не очень счастливый в личной жизни человек. «Чистая, благородная душа!» – говорил о нем Глинка. Все светила интеллектуального Петербурга собирались у Жуковского: Пушкин, Вяземский, Одоевский, Гоголь, Плетнев… Больше говорили о литературе, но иногда пели и играли на фортепьяно – тогда главенствовал Глинка.

Начинающий композитор не ожидал, что мэтр так живо заинтересуется его идеей создания национальной оперы. Он просто изложил собравшимся свои зародившиеся еще в Берлине мысли, ожидая сочувствия, интересного разговора, но не рассчитывая на поддержку. Сверх ожидания идея заинтересовала всех присутствующих, а Жуковский просто загорелся ею! Казалось, он увлекся не менее самого Глинки – так горячо его поддержал.

Жуковский – воспитатель наследника престола – мыслил государственно. Мир неспокоен, Европа охвачена революциями, того и гляди они перехлестнутся в сотрясаемую холерой и хлебными бунтами Россию. Как объединить империю в период нестабильности?

Идея народности могла служить объединению сословий и этносов империи. При всей абстрактности она становилась популярной при дворе, к которому Жуковский был близок. Она привлекала Василия Андреевича и других интеллектуалов его круга.

Жуковский, автор поэмы «Певец во стане русских воинов», хорошо понимал значение произведений искусства в продвижении национальной идеи – в воплощении ее в жизнь, в конце концов. И когда Глинка с горящими глазами стал рассказывать о замысле национальной русской оперы, Жуковский, тонко чувствовавший требования времени, поддержал его конкретными советами – он организовал создание либретто. Подхватили и другие члены кружка. Выбор сюжета, создание либретто и продвижение оперы на сцену курировались лично Жуковским (он и предложил в качестве сюжета подвиг костромского крестьянина Ивана Сусанина, спасшего юного Михаила Романова от польских захватчиков).

Обсуждения с Жуковским способствовали вдохновению композитора. «Как бы по волшебному действию вдруг создался и план целой оперы, и мысль противопоставить русской музыке польскую; наконец многие темы и даже подробности разработки – все это разом вспыхнуло в голове моей», – удивлялся впоследствии Глинка.

Вот почему счастье лета 1835 года было таким полным. С утра Михаил садился за рояль. Распахивали окно в сад, солнечные лучи ложились на паркет квадратами и прямоугольниками, достигали рояля, передвигались в глубь помещения маленькими шажками, час за часом. Все, кого он любил – мать, сестры, жена, – сидели тут же, в просторной гостиной – кто-то вышивал, кто-то вязал, а кто-то просто смотрел с радостью и любовью на его движущиеся над роялем руки, на его вдохновенное лицо.