Крики духа так и остались без ответа.

***

Пираты успели убрать практически весь беспорядок, появившийся в результате бунта Отверженного. Корабль им в этом старался помочь, как мог, чувствуя вину. Теперь юнга понуро драил палубу в компании пары проштрафившихся пиратов. Но Грахго не замечал привычную суету вокруг. Он стоял у штурвала, вглядываясь в лазурную даль, простирающуюся на многие мили. Это успокаивало получше крепкого пойла и не путало мысли. Вот только сейчас злость, будто жаркое, закипала внутри, не желая остывать.

Знание всегда являлось одним из самых важных ресурсов. Вовремя полученные донесения, скрупулезный сбор информации, открытие фактов или, напротив, их утаивание – все это давало возможность действовать на опережение. Делало победителем даже того, кто должен был проиграть из-за малых сил. Грахго хорошо знал эту науку. Знал и применял. Он имел много приятелей и знакомых, среди которых были люди самого разного сорта, начиная от контрабандистов и заканчивая деятелями культуры. Благодаря этому Фанатик практически всегда знал, где и когда поплывет жирная добыча, способная насытить всю команду, а в какое время лучше убраться подальше и затаиться. Это же помогало ему выслеживать торговые суда своего отца.

И теперь, не имея понимания и знаний, как управлять силой, ставшей за эти годы намного больше, Грахго терялся, ощущая только злость. На себя, на корабль и на духа. Когда его жизнь переплелась с Отверженным, у них появилась лишь слабая двусторонняя связь. Но постепенно она росла, а вместе с ней расширялись и возможности Грахго.

Во время пленения хранителя на острове, капитаном двигала цель. Он не задумывался, что, как и почему. Это все было не важно. Главное было получить желаемое. И теперь, воссоздавая в памяти тот момент, Грахго мог понять только принцип работы оков – правило, которому они подчиняются и в соответствии с которым "заморозило" Каттальту. Это же и позволило частично, на пару мгновений, ослабил ледяную хватку. Но как освободить ее полностью и при этом оставить оковы, капитан понять не мог.

“Как ее заморозило?”

Отверженный беззастенчиво читал эмоции и обрывки мыслей Фанатика, пока тот, увлеченный рассуждениями, не опомнился. Убедившись, что поблизости никого нет, Грахго шепотом пояснил:

– Оковы были настроены на духа и его эмоции. В тот момент, когда эйфория от близости сердца заполнила разум Каттальтты, ловушка сработала. Нужная шкала достигла критической отметки, проще говоря. Когда она отвлеклась от мыслей о сердце перед своим носом, оковы ослабли.

“Нельзя ломать шкалу. Эта змея вновь начнет заполнять ядом мои доски.”

– Я тоже не хочу этого. Но не знаю, как сделать иначе.

“Ты пленил ее нами. Как?”

– Вспомнил, – капитан улыбнулся, – вспомнил, как мы выглядим среди звезд, и мысленно потянул несколько нитей связать духа.

“Ты можешь потянуть их еще.”

– Не вижу, какие нужно тянуть. В тот раз, я просто взял первые, что попали. Теперь мне нужны те же самые, а не любые.

Слова корабля подтолкнули мысли в новом направлении. Помогли лучше сконцентрироваться, но все же не привели к ответу. Тем временем, Отверженный неуверенно предложил:

“Посмотри моими глазами.”

– Твоими?

Идея фрегата казалась странной и удивительной. Грахго всегда использовал ощущения, которые ему передавал корабль, или спрашивал напрямую. Ему ни разу даже в голову не пришло посмотреть на мир глазами Отверженного, который никогда не брезговал смотреть через него, если желал.

“Да. Посмотри.”

– Хм, давай попробуем. Я все равно ничего не потеряю, верно, старик?

“Ничего.”

Под чутким руководством Отверженного, Грахго прикрыл глаза, растворяясь в корабле. С первых же мгновений капитана захлестнули сотни новых ощущений и эмоций. У него стало на десятки и сотни больше рук и ног. Он чувствовал ласки волн, игру ветра, получал удовольствие от щетки, что скаблила доски, натирал ладони о канат и балансировал на рее. Потребовалось время, прежде чем Фанатик смог отделить себя, корабль и команду, не путаясь в многообразии чувств. На то, чтобы привыкнуть к новому взгляду ушло больше нескольких минут.