“Хоть успокоишься, шебуршень!” – буркнул Потап, в момент моего валяния с книгами “выходящий из спячки”, потому как мутило топтыгина только при относительно широком и далёком угле зрения. – “Иногда – интересно”, – признал он. – “Но ты же постоянно шебуршишь, как в жопу ужаленный!” – на последнем последовал образ меня с задницей, чуть ли не в меня размером.

Это эпически ужаленная часть подгоняла мою персону, в мыслеобразе Потапа, я как бы старался от неё убежать, бестолково дрыгая руками и ногами.

– Ну и как я “успокоюсь”, если со скуки взвою?

“Не взвоешь”, – буркнул Потап, скидывая мыслеобраз, точнее, их пакет.

Причём, что интересно, не только с “впадением в спячку”. Этот механизм к Потапычам прикрутил сам Потап, причём на зиму или что-то такое он не был завязан. Да и длился небеспробудно. Но для его запуска надо было… жрать как не в себя. Разжиреть, после чего сон занимал не меньше двадцати часов в сутки.

Но, помимо этого, Потап скинул мне “семейные нормы” Потапычей. Многое в памяти Михолапа мне было недоступно, да и саму историю с уничтожением рода я “помнил” крайне фрагментарно. Но после образов-разъяснений Потапа стал ситуацию понимать несколько лучше.

Итак, Потапычей много не бывает, в самом прямом смысле слова. Семья – это примерно десяток женщин и пятёрка мужчин. При этом ни черта не патриархат, как, к слову, и не матриархат. Этакая “плавающе-сезонная” смена ролей. Семьи моногамной нет, полигамной – тоже. Хотя вроде как могут сойтись и на всю жизнь, только “живут вместе” – от силы десятую часть. Беременная Потапышна к себе близко Потапыча не подпускает: ОЧЕНЬ портится характер и цветёт паранойя, чуть ли не биологически. И до пяти лет потомства (одного, крайне редко двух) “медвежат” их отец видит её издали, при приближении нарываясь на конфликт.

После пяти лет – мальчиков забирают Потапычи в “путешествие”, которое оказалось для “семейных” Потапычей нормой. Девочек оставляют дома. Ну и “представляют Потапу”, который их беролачит. В этот момент идёт довольно высокий отсев именно парней. И от путешествия, и от работы Потапа. Так-то парни и девчонки рождаются примерно в равных пропорциях, но пятилетие и путешествие переживает только половина парней.

Всё это не “абсолют”, но часть беролачизации, судя из данных Потапа. То есть были пары, которые на природные механизмы кашляли, растили детей вместе. Были и попытки “гаремов”, заканчивающиеся скоропостижным убеганием (а то и смертью) гаремовода. Попытку Потапышны завести себе пул мужей не поняли бы другие Потапышны, на которых и так мужиков не хватало: тут как раз спасала “серийная моногамия” до беременности. В общем, довольно интересно, потому что частично про меня. Но чёрт знает, пригодится или нет: как-то заводить кучу спиногрызов и возрождать род Потапычей, не покладая хер… Ну вообще, наверное, можно. Но когда я стану пузатым и старым, всеми уважаемым адвокатом в Золотом. Заведу себе десяток любовниц помоложе и посмазливее… Не знаю, посмотрим, в общем, решил я не залезать в дебри матримониальщины и чадовоспроизводства.

При этом Златка сидела и лупала на меня глазами, ожидая ответа уже пару минут. Надо давать ответ, причём, несмотря на возможность дрыхнуть почти сутки напролёт – положительный. Как минимум потому, что жиреть для спячки у меня никакого желания нет. А учитывая джунглевую звиздецому Пряного – мне бы и похудеть не помешало.

– Займусь, светлая, – кивнул я. – А вот что попрошу взамен – просто не знаю пока. Раз “в долгу не останетесь” – подумайте сами. В конце концов, и от денег не откажусь, но это… – помотал я лапой.