Он улыбнулся, и, утвердительно кивнув, ответил:

− Думаю, что твое требование вполне разумно. Что ты хочешь знать?

Своим столь быстрым согласием он совершенно сбил меня с толку. Еще несколько часов назад у меня был целый миллион вопросов, который сейчас буквально вылетел из головы.

− Ну, во-первых… − запинаясь, начала я, − Где ты так хорошо выучил русский язык? Я встречала много иностранцев, но ни у кого не было столь четкой дикции и безупречного произношения, как у тебя.

− Надо же… − усмехаясь, протянул он. − А я-то ожидал, что твой первый вопрос будет о Марии.

− До нее мы еще доберемся… − после пары глотков пива я почувствовала себя гораздо увереннее, и поэтому, смотрела ему прямо в глаза.

− Что же… − протянул Анджей, а затем, начал рассказ. − Я родился и вырос в Берлине. Моя мать была родом из Польши. Ее дальние родственники по линии бабушки были выходцами из России, и довольно долгое время жили в их доме неподалеку от Кракова. К восьми годам она уже бегло говорила на вашем языке, и поэтому потом без труда передала свои знания мне.

На секунду он замолчал. Его глаза заблестели. В них читалась бесконечная нежность и тепло:

− До того, как встретить моего отца, она была оперной певицей, правда, не очень известной. Именно благодаря маме я и заинтересовался музыкой. У нее был просто бесподобный вкус. Она часами могла просто сидеть и играть на пианино свои любимые произведения Бетховена или Шуберта, ни словечком, не перекинувшись с остальными домочадцами…

− Что с ней произошло? − поинтересовалась я, отломив кусочек колбаски и с аппетитом отправив его в рот.

− Ее убили, − протянул он, смотря прямо перед собой.

− Что?! Убили?! Так же, как и твою невесту? − я почувствовала, как по телу прошел легкий озноб.

− Не везет мне с женщинами, да? − усмехнулся Анджей. − Наверное, именно поэтому я и боюсь с кем-то сближаться.

Я протянула руку, и осторожно прикоснулась к его широкой ладони, лежащей на столе. Она была холодной как лед:

− Ты замерз, − протянула я, пристально разглядывая синие вены и тонкий кожаный браслет с серебряной змейкой, пристроившийся у него на запястье.

− Нет, все в порядке… − Анджей резко убрал ладонь со столешницы. − У меня всегда так. Не бери в голову.

− Анджей, я всего лишь хотела сказать, что тебе не стоит беспокоиться. Мы все находимся во власти уготованной нам судьбы. Если… − я запнулась, − …им было суждено погибнуть, то это вовсе не означает, что с другими произойдет то же самое. Это не означает, что это произойдет со мной…

Анджей пристально смотрел на меня. Синева в его глазах снова начала стремительно исчезать, сменяясь «непроглядной тьмой». Вокруг образовались болезненные круги. Он прекрасно понимал, что я снова это заметила, но уже не пытался ничего скрыть.

− Ты чем-то болен? − тихо прошептала я. − Если, ты этого так опасаешься… то учти − я готова ко всему. Анджей, я же уже говорила, мне кажется, что я успела… влюбиться в тебя.

С его губ сорвался глухой стон. С силой втянув в себя воздух, Анджей наклонил голову и обхватил мою, все еще лежащую на белой льняной скатерти ладонь своими длинными пальцами.

− Что с тобой?! − вскрикнула я, и, приподнявшись на стуле, схватила его за плечо.

Тот немногочисленный люд, что наполнял зал, сразу же обернулся и смерил нас обеспокоенными взглядами.

− Все в порядке! − поспешил успокоить всех Анджей, снова обретя присутствие духа. − У меня просто немного закружилась голова…

− Может, вам принести воды? − на удивление, по-русски, спросил стоящий за стойкой бармен.

− Нет-нет, благодарю вас. Все уже нормально.

Когда внимание окружающих снова переключилось на их собственные дела, Анджей вновь повернулся ко мне. Его лицо снова выглядело нормальным – красивым и невероятно притягательным.