На административном этаже было невероятно прохладно и тихо. Я повернула налево, и медленным шагом направилась к деканату.

Подойдя к двери, я протянула ладонь к дверной ручке, и уже собралась ее опустить, как вдруг, мои глаза наткнулись на висящий на стенде бланк:

«Список студентов, подавших заявление на экскурсионную поездку в Прагу (Чехия), проводящуюся с 21 по 28 июня».

Чуть ниже был приклеен яркий салатовый стикер, с пометкой:

«В список могут вписать свое имя еще несколько студентов, чья успеваемость превышает средний показатель. Те студенты, которые уже внесены в список, обязаны подтвердить свое согласие на поездку повторной отметкой в бланке. В ином случае, не отметившиеся студенты будут автоматически исключены из списка».

Проглядев список фамилий, я обнаружила, что ребята уже отметились… и Эдуард тоже.

«Странно… – пронеслось у меня в голове, – Не думала, что его заинтересует эта поездка».

У семьи Эдуарда был собственный дом неподалеку от Праги, где он, по иронии судьбы, сделал мне предложение в прошлом году. В тот вечер мы так долго бродили по уютным, искрящимся от света гирлянд и непрекращающегося снега улицам, что «отморозили» себе ноги, и оба подхватили жуткую простуду, но… при этом, были бесконечно счастливы.

Я открыла зажатую в руке папку, и вытащила ручку. На душе стало гадко из-за вновь нахлынувших воспоминаний, а вытянутая рука в нерешительности застыла в нескольких миллиметрах от графы «Подпись».

Вдруг, мой затылок обожгло чье-то горячее, прерывистое дыхание. Рядом с моей ладонью появилась еще одна − широкая, с проступающими на ней извилистыми венами. В длинных пальцах был зажат серебристый «паркер».

Не успела я и глазом моргнуть, как в конце списка появилось еще одно имя, выведенное аккуратным каллиграфическим почерком: «А. Моретти».

− По-моему, здесь не о чем задумываться… − послышался ласкающий слух баритон, − Нельзя отступать, если сердце уже приняло решение.

Я вздрогнула, и обернулась.

Анджей стоял напротив, и пристально смотрел на меня.

− Я не… то есть… − нечленораздельно пробормотала я, пытаясь подобрать мигом вылетевшие из головы слова. − Я не собиралась ехать… моя подруга Полина вынудила меня записаться. Решила, что мне не помешает развеяться.

Анджей улыбнулся, снова обнажив свои белоснежные зубы, и протянул мне ладонь:

− Меня зовут Анджей. Хотя, ты и так это уже знаешь… − он усмехнулся. − Я сразу же заметил тебя в аудитории!

«Значит, мне не показалось…» − подумала я про себя, а вслух спросила:

− Правда? И где же я сидела?

Анджей удивленно вскинул бровь, но, тем не менее, сразу же, без какой-либо тени сомнения, ответил:

− Средний ряд, шестая парта, второе место справа. А зачем ты спрашиваешь?

Я, не в силах сдержаться, громко усмехнулась:

− Да так… знаешь, забудь. Я − Амелия Гумберт.

В глазах Анджея неожиданно появился какой-то странный огонек. Его грудь начала вздыматься чаще, а дыхание участилось.

Невероятно горячая, слегка шероховатая ладонь осторожно коснулась моей, и я почувствовала, как по телу разливается приятное тепло, а щеки наливаются краской.

− Амелия… − тихо прошептал он, проговаривая каждую букву, словно пробуя ее на вкус, − Красивое имя! Откуда оно?

Я улыбнулась, и убрала за ухо выбившуюся прядь:

− От моего дедушки.

− От дедушки?

− Как-нибудь я расскажу тебе. А пока мне, наверное, нужно поблагодарить тебя, за… − я запнулась, – …ну, за то, что ты сделал для меня утром.

Он потупил взор:

− Знаешь, обычно я так не поступаю…

− Не вступаешься за девушек?

Он усмехнулся. На его щеках проступили ямочки.

− Да нет, я имел в виду, что я обычно не врезаю по носу первому встречному.