В вестибюле нас встречает услужливый администратор и вежливо интересуется о бронировании нашего столика. Станислав коротко отвечает на его вопросы и ловко стаскивает с меня пальто, тут же относя его вместе со своим в сторону гардероба.

Пока мужчина несколько секунд отсутствует, у меня есть возможность оценить свой внешний вид в отражении большого, во всю стену, зеркала. Быстро, приглаживаю распущенные и уложенные в красивые волны волосы, поправляю подол бежевого коктейльного платья. Оно довольно скромное и закрытое, но ничего более достойного в моем гардеробе просто не оказалось. Стараясь хоть как-то удлинить свои короткие ноги, я напялила лодочки на высокой шпильке и чувствовала себя хоть и чуточку увереннее, но крайне некомфортно.

- Пойдем? – раздается совсем рядом, и я ловлю в зеркале внимательный взгляд Паршина.

- П-пойдем, - чуть заикаясь отнеожиданности, отвечаю я и кладу руку на предложенный локоть.

- Кстати, прекрасно выглядишь, - замечает он.

- Ты мне льстишь, - криво улыбаюсь в ответ, - Прекрасно я буду выглядеть, только если прибавлю в росте.

- О, нет! – тут же восклицает он, галантно отодвигает стул, придвигает пока я сажусь и, склонившись тихо произносит, - Маленькие женщины созданы для любви…Слышала такую поговорку?

Меня от его жаркого и вполне однозначного намека словно кипятком обдают. Жаром вспыхивает буквально все лицо, а после эта горячая волна спускается в живот, где чудесным образом оживают, давно,казалось бы,сдохшие бабочки.

После мы заказываем еду и вполне себе мило беседуем на отвлеченные темы. Паршин ненавязчиво интересуется моей жизнью. Я уклончиво отвечаю, так как для первого свидания многие вопросы кажутся слишком личным, и когда, наконец, приносят наш заказ, с удовольствием переключаюсь на еду.

Разумеется, когда я говорила, что не люблю итальянскую кухню, то из вредности кривила душой. Давненько не пробовала ничего кроме своей домашней стряпни и шаурмы из соседнего киоска.

Все блюда, включая пасту с морепродуктами и нежнейший тар тар из тунца, буквально тают во рту. Я с наслаждением ем, поддерживая приятную беседу, и заметив это Станислав с хитрым прищуром интересуется:

- Вкусно? А говорила, что не любишь итальянскую кухню.

- Я?! – изображаю изумление, застыв с вилкой в руке и округлив глаза, добавляю, - Я просто раньше была к ней несправедлива.

Паршин тихо смеется.

Я улыбаюсь в ответ.

Официант зажигает, разделяющие нас свечи.

Играет приятная музыка.

И все это так романтично, что ударивший хмель белого вина, делает вечер и самого Паршина в моих глазах почти идеальным…

Домой я возвращаюсь уже ближе к полуночи. Слегка хмельная, довольная, согретая объятиями пока еще чужого, но очень приятного мужчины.

Нет, до первого поцелуя дело у нас не дошло, хотя и был вполне располагающий к этому момент. Кажется, мы оба не хотим торопить события и пока просто наслаждаться обществом друг друга.

- Ты чего так поздно? – с порога на меня накидывается брат.

Его вихрастая башка в наушниках грозно качается из стороны в сторону, словно в немом осуждении.

- Еще и пьяная! – подозрительно принюхивается он.

- Я не пьяная, - пытаюсь оправдаться я, скидывая пальто и аккуратно вешая его на место, - Немного выпила. Имею, между прочим, законное право.

Рус возмущенно закатывает глаза, но не спорит, только пыхтит, безмолвно выражая свое недовольство.

- Мне не нравится, что ты так поздно возвращаешься. Вдруг на тебя опять нападут?

- Меня подвезли.

- Кто это?

- Кавалер…

- Ну, Сонька! Ну, ты…

Руслан хмурится еще сильнее прежнего и нервно теребит рукав толстовки.