Казаку эти резоны чужды. Они постоянно и дома настороже, и держат караулы против соседей. Лошади для них не только транспорт, еще и, возможно, жизнь. От умения выбрать правильную зависит будущее. Ничего общего с казенными кавалеристами. Это же не машина и ее не собирают на заводе из одинаковых деталей. Скрещивать тоже надо уметь, а то народится убожество ростом с большую собаку и с паршивой дыхалкой. А уж выбирать при покупке и соваться к барышнику мне самостоятельно не стоит. Объегорят за милую душу.

Поликарпов внезапно затянул песню про Стеньку Разина, остальные подхватили, многозначительно поглядывая. Я покосился на Геннадия свет-Михайловича, тот сделал вид, что не понимает. Лицо сосредоточенное, взор вперед внимательный. Сам ведь в свое время говорил, чтобы помалкивать, а больше и некому распространять. Достали меня в последнее время. Очень не хотелось возвращаться в прежнее качество плагиатора чужих песен, но со всех сторон давили, требуя патриотического и военного.

Ко всему от песнопений на манер: «Ой, да вот-ы поклонились донцы, они Дону низко, ой, здравствуй, ты наш Дон-отец родной. Е-е-е», – откровенно уши вяли. Рэп и то лучше, пусть недолюбливаю эти «чего вижу, то и пою», тем более не песня, а бог знает что. Может, на гарлемском диалекте и звучит. В переводе песни оленевода никому, кроме него, ненужные. Но там хоть смысл имеется.

Чуть получше звучало «За Яиком за рекой казаки гуляют». Притом было у меня подозрение, что кто-то из особо продвинутых и грамотных ознакомился с моим творчеством. То есть, естественно, Пушкина с Крыловым и Лермонтовым. По крайней мере, рифма в новомодном казачьем фольклоре уже наметилась вполне приличная, хотя и достаточно простенькая. «Как персидские купцы едут с соболями, всю добычу поделим, славно попируем». И конечно же в заключение мораль: «Пропадем мы ни за грош, жизнь наша – копейка». Честно и прямо.

Короче, в очередной раз подставившись с «Встающей страной», не смог отказать. После минимальной редакции выдал про «героев былых времен», «Десятый батальон», «Жди меня», «Темная ночь», еще парочка подходящих для современности без гремящих танков и строчащих пулеметов. Из «Вставайте, люди русские» только две первых строфы. Дальше не всплыло. «Есть только миг» и «Госпожа удача» приняли сразу. Всем известно, ее лучше называть на «Вы» и не обижать.

Даже не ожидал, сколько полезло при минимальном усилии. Иное не захочешь, невольно само цепляется. То по радио или ящику очередной юбилей, то в школе чего-то учат. «Я сегодня до зари встану, по широкому пройду полю», «Казак уходил на большую войну, невеста его провожала», «Смело мы в бой пойдем» – там вообще душевно звучит: «Смело мы в бой пойдем за Русь Святую», «Там вдали за рекой».

Конечно, слегка приходилось править, избавляясь от несуразностей и чуждых времени понятий вроде никому неизвестных буденновских войск, превращаемых легким движением пера в «украинских войск», а вот комсомольское сердце запросто становится запорожским. И все-таки не всегда можно адекватно изменить. «Широка страна моя родная» и вовсе целиком забраковал. Другая страна, где так вольно дышит человек, звучит откровенным издевательством при наличии крепостного строя.

Все сразу не стал озвучивать. По частям, дозированно выдаю. Конечно, ни авторов стихов, ни музыки я не помню абсолютно, однако столько раз слышал на всяческих праздниках и по телеящику, что не составило труда записать. Совесть по этому поводу не беспокоила. Людям важно нечто такое, чтобы объединяло и мороз по коже, вроде «С чего начинается родина». А про стук вагонных колес можно и выкинуть, не жалко.