И, как на театральных вечеринках,

Я не налью шампанское в стакан.

11.

Я не налью шампанское в стакан.

Другого зелья я уже отведал,

И опьянён им, и того не ведал,

Что этим не излечится тоска.

Насочинить, как яду в малой доле:

Привычка возникает и растёт,

Пусть вкуса уж не ощущает рот —

Не гибнешь, но отравлен, и не боле.

Чтоб наслажденье капли вновь вкусить,

Глоток воды достаточно испить,

Вкус творчества ты испытаешь снова.

Допущен ли к колодцу для глотка?

Стихи идут не от любви пока.

За то судим, и строго, и сурово.

12.

За то судим, и строго, и сурово,

И спрошено в броженьях по тропе,

Где прежде ошибался я в судьбе,

Где гладкой не была моя дорога.

Сам расскажу, пусть будет больно даже,

Где странствовал, с кем виделся в пути,

И не переставало ли везти,

Сокровища я или мудрость нажил.

Всё расскажу, зачем же хмурить бровь?

Нарочна сухость встречи – ломка дров,

Не всё обман лукавый то, что ново.

Не слушается без обид рассказ?

Стихи не люди, чтоб дарить им час?

Хотя ни в чём не виновато слово.

13.

Хотя ни в чём не виновато слово,

Ему приказ – работать на меня.

И не прошло без строк ещё ни дня,

Как сделался я больно безголовый.

Хозяин слов своих, но не себя —

Не отпускаем, сдержан с расстоянья.

Нежданно доведённый до призванья,

Подстёгнутый, не то, чтоб торопя.

Уже ли окончательно мне сдаться?

Сказать при Музе главное удастся ль?

Не подарю ли глупость я векам?

Слова, слова, рабы жестокой лиры,

Где те из вас, повесы и задиры?

И сам я, словно пойманный в капкан.

14.

И сам я, словно пойманный в капкан,

И то, что написал, теперь в ловушке.

Мы беззащитны, двое на опушке.

И сердце барабанит по вискам.

Освободимся ли? А это значит,

Взлетит венок и даст свободу мне,

И либо будет счастье при луне,

Либо над ним завялым я заплачу.

Не повторит такого взлёта мозг.

На много лет опять застынет воск,

Короче лишь, увы, свеча при этом.

В замок капкана ключик светлой лжи.

Ещё полны бутоны и свежи.

Переплелось, и вот – венок сонетов.

15.

Переплелось, и вот – венок сонетов.

Не первооткрыватель в стиле я,

Преступник – автор, честно говоря.

Я понял это с нынешним рассветом.

Пока не вижу выхода я, нет.

В душе моей полемика большая.

Пока живу, тому я не мешая.

По времени в запасе пара лет.

Я не намерен повторять кого-то.

Я ненавижу мелкое болото.

Я не налью шампанское в стакан.

За то судим, и строго, и сурово,

Хотя ни в чём не виновато слово.

И сам я, словно пойманный в капкан.

23.02.82

ЗАВТРАШНИЙ ГЕРОЙ

В который раз, а будто новичок.

Нет, не волненье, скопище предчувствий.

Какой, скажи, по счёту твой порог,

Дверь в новый зал в большом дворце искусства?

Уж образ пойман крепко, как в капкан,

И начинаю с вечера меняться.

Сам постепенно прочь, на задний план,

Плоть уступаю, чтоб он смог размяться.

Он должен влиться полностью в размер,

Заполнить всевозможные пустоты,

Но и не выпирать с боков и вверх,

Не вызывать к себе вопроса: «Кто ты?»

Я должен ему верить и вложить

В него тепло и ум, что мной оценен,

Тогда он сможет вечер свой прожить —

Назначенный фрагмент судьбы на сцене.

А может быть, он завтра поднажмёт

И из спектакля выпрыгнет за рамки,

Со мною параллельно заживёт —

Двойник, соперник и сосед в программке.

Уложенное бережно в строфу

До завтрашнего будет сохранимо.

Герой мой, он на вешалке в шкафу,

Его лицо в моей коробке с гримом.

12.09.82.

МНЕ В ГОЛОВУ

Когда придёт конец моим скитаньям,

Сесть, отдышаться б и воды испить!

Весна грозит мне новым испытаньем.

Готов и жду, не смею отступить.

Пружину механизма закрутило —

То в жар, то в холод где-то там в груди.

И в голову никак не приходило,

Что столько может в голову прийти.

Засвечиваю плёнки, много брака,

Мощь памяти дробится в слабый смысл.