Чума его дери,

С любовью носится своей

По склону до зари.

Но не доводит до конца

Раскаянья, кретин!

Огромный камень он в сердцах

На сердце накатил.

Сперва по склону неспеша,

Потом с натугой, в крик,

Опять с надеждой, чуть дыша,

Как в близкий прошлый миг.

И вот бы миру возвестить:

«Любил! Люблю! Любить…»

Нет! Позволяет отпустить,

И – вниз, воды испить.

И нынче катит каждый день

Сизиф любовь свою.

За ним сомненья, словно тень,

Подобно воронью.

Что преступленье – только след!

След порождает новь.

Страшней – не дотащить на свет

И обмануть любовь.

12.07.93. г. Вена

УРОКИ МАСТЕРА (триптих)

ЖИВАЯ ПАРТИЯ

…И цвета желчи меланхолия,

И что-то шутится всерьёз.

Рассвет – что сумерки, не более.

Шесть дней до бала – время воз…

– Мессир, фигуры просят партии.

Доска нова и пунш горюч.

– Ты потакаешь этой братии.

Ну, да уж ладно, не мяучь.

– Ваш ход! Я подыграю черными.

Но только, чур, без волшебства!

– Давно ли вышел ты в ученые,

Что вольно путаешь цвета?

– Е2 – Е2, извольте пешечку.

Скромнее хода нет, Мессир.

– Я б верил, Бегемот, не мешкая,

Когда б она не шла в ферзи.

– О, Вы чертовски проницательны!

Эндшпиль в дебюте, что туман.

– Тут конь стоял, не знаю, кстати ли.

Пожалуй, выверни карман.

– Они же, как живые, мечутся!

Я виноват, не углядел.

– Лукавство, котик, ведь не лечится.

Живыми ж сам играть хотел.

– Слон пал! Ладьёй его мы. Вот она.

Горизонтальная борьба.

– Что ж, кроме партии в угоду нам,

У них у всех своя судьба.

– Вы снова правы. Я устал кивать.

Но пешек, пешек – словно кур!

– Не надо клетки перескакивать.

Не требуй прыти от фигур.

– Какую ж пешку в дамы вывести?

Простите, рыба не грозит?

– Ты игры путаешь порывисто.

Смешеньем правил просквозит!

– Волнуюсь, миттельшпиль, вы в выигрыше.

Они послушнее у Вас.

– Цвет, милый, сам ты выбрал, видишь ли.

Твой конь с ферзём танцует вальс.

– Атака после рокировочки!

Диагональная игра!

– Полегче дёргай за верёвочки.

Ну, вот и шах, дружок, пора.

– Я против! Вы опять колдуете!

Ваш ферзь с клыками и космат!

– Вы все – коты, и в ус не дуете,

Когда в цейтноте близок мат.

– Всё, я сдаюсь! Фигуры куплены!

Профессор, стыдно! Не прощу!

– Кон снят! Шампанское откупорим!

Я эту пешку угощу…

…На белых клетках радости дождём,

Печаль по чёрным и тоска…

– Задумались, Мессир? Мы тоста ждём.

– Ночь бала, Бегемот, близка!

ГОРИ ОНО ОГНЁМ!

В бесконечной с виду сказке

Дело близилось к развязке.

Нервничал без меры кот,

Воланд знал всё наперёд.

Переколота посуда,

И встревожены повсюду

Стаи Гелл и Маргарит.

Пусть оно огнём горит,

Это призрачное место!

Люди здесь подобны тесту —

Что за музыка в игру,

Те и лица ко двору.

Что теперь мессиру мнится?

Им везде – не заграница.

Бегемот скривил усы —

Чувства вроссыпь на весы.

Беззапорные ворота.

Омутом круговороты.

Звуки – жала! Взгляд – разряд!

Эдак – десять раз подряд.

Растасовка плоскогорья —

Не прогулки к Лукоморью.

Шахмат партия живых —

Ран не пара ножевых.

Куры – блеют, волки – лают.

Пусть она огнём пылает!

Сказка-плакса, славный спич.

Кот – не фраер, Бес – не бич.

Взгляды с птичьего полёта

Так любезны Бегемоту.

Завернув плащём коней,

Воланд правит вальс теней.

Те, кто поднят из низины —

Кто в Лауры, кто в Розины.

Кто ж не удержал крыла —

Знать, задумчива была.

Шпаги тучи прокололи.

Сто стихий играют вволю.

Молний стрелы от хвоста,

И кривой ухмыл в устах.

ПОКЕР НА ФЕРЗЯХ

Вновь занавешено окно.

Притушен свет, как солнце в тине.

И на зелёное сукно

Четыре кости в ряд скатились.

Снеся пакет валюты в банк,

Собою был доволен котик.

Сегодня он пошёл ва-банк.

«Каре» ферзей. Ферзи не против.

Изрядно опостылел «стрит»,

И дремлют шахматы на полке.

Не то, чтобы игрой горит,

Но тягу ощущает в холке.

В усы мяукнув «не блефуй»,