Они с Татьяной некоторое время прислушивались к разговорам. Отец рассказывал, что начинает большой роман о войне, в котором надеется сказать, если и не всю правду, ибо всю правду не знает, наверное, никто, то, во всяком случае, максимально приблизиться к освещению истины. Коснулся в разговоре самого болезненного вопроса – внезапного нападения фашистской Германии, которое, как принято писать, прозевали. Андрею стало интересно, но он, заметив, что Татьяна скучает, посчитал необходимым отвлечься от разговора, чтобы попробовать развлечь её, решив, что ещё найдёт время взять у отца и прочитать заинтересовавшие его главы.

– Вы, как я слышал, преподаёте в военной академии? – спросил он у Татьяны.

– Преподаю, – односложно ответила она.

– И как воспринимают слушатели столь юную преподавательницу? Ведь вы, по существу, их ровесница.

– Всё зависит от того, как себя поставишь в отношениях с людьми. Видимо, у меня это получается. Панибратства и всяких там шуточек не люблю и не допускаю.

Это прозвучало, как очень тонкий намёк на то, что не нужно слишком надеяться на какие-то отношения.

– Я приветствую такой стиль поведения, – сказал Андрей.

– Вы служите в Калинине? – неожиданно спросила Татьяна.

– В Калинине.

– Там командовал дивизией муж моей сестры.

– Стрихнин? – удивлённо переспросил Световитов.

– Он самый. Ну и как он вам?

Световитов пожал плечами. Не хотелось ворошить старое и критиковать бывшего командира.

– Или он вам пришёлся по душе? – спросила Татьяна.

– Этого я не сказал, да и не могу сказать. Скорее напротив.

– Слава Богу, – заметила Татьяна, несколько потеплев. – Он ведь от имени отца перевод этот себе пробивал, а отец и понятия о том не имел. Едва ли не последним узнал. Скверный человек, нечестный человек.

– Это я заметил. Если б не боевой мой комбат Дмитрий Николаевич Теремрин, худо бы мне пришлось в дивизии. Стрихнин меня сразу невзлюбил.

– Как вы сказали? Теремрин?

– Вы его знаете?

– Нет, – спохватившись, привела в норму свой тон Татьяна и сказала с нарочитым безразличием. – Книги его читала. Волнующие книги.

– А я, признаться, не читал. Да и не виделись мы с тех пор, как его «там» ранило. Героический комбат. Хотел встретиться с ним, поговорить, но сегодня узнал, что он в командировку уехал, в Пятигорск.

Услышав о командировке Теремрина, Татьяна вдруг с интересом посмотрела на Андрея. Был он очень недурён собою, высок, статен, волосы русые, взгляд добрый и внимательный – открытый взгляд.

– А вы когда уезжаете в Калинин?

– Видимо, завтра. Ну а к новому месту службы, в Краснодарский край, когда прикажут. Одна осталась проблема, – с улыбкой прибавил он к сказанному: – Рекомендуют вот не затягивать с женитьбой, всё же командиром дивизии назначают.

– Кто ж мешает? Невест, небось у вас, хоть пруд пруди? – предположила Татьяна.

– В том то и дело, что даже на махонькую запруду не найдётся.

– Ну, уж. Не верится что-то.

– Когда было этим заниматься? То горячая точка, то академия, то служба в группе войск. Да и не встретил пока такую, с которой бы хотелось судьбу связать, – сказал он и пристально, изучающее посмотрел Татьяну, размышляя: «А что, если подумать? Чем не жена?».

Он вспомнил скромную и наивную Людмилу, вспомнил домик в Старице, где когда-то рос сам, где выросла она. Всё это казалось теперь очень далёким, нереальным, даже скучным. «Отец, как всегда, прав, – подумал он, – Жена должна быть отнюдь не провинциалкой, иначе сам в провинциалы превратишься и погрязнешь в рюшечках, да сервантах со слониками». Впрочем, он совсем ещё не знал, какова на самом деле Людмила и можно ли вот так сразу сбрасывать её со счёта. Просто Татьяна начинала нравиться всё больше и больше, особенно тем, что не спешила идти на контакт, держала себя скромно, но с достоинством. Ну а что касается её интеллектуальных способностей, то проверять их Световитов побаивался. Он давно уже оторвался от светской Московской жизни, и хотя был начитан и следил за новостями культуры, за новинками литературы, мог легко оказаться в роли провинциала. Потому и не пытался соперничать с Татьяной в целом ряде вопросов, неоспоримое преимущество в которых даёт именно жизнь в столице, а не скитание по гарнизонам.