Итак. Чтобы рыночные идеи зашли в головы обезьян, не надо ничего делать.

Обезьяны сами созреют до обезьяньей же демократии (как показала практика падения Берлинской стены). Но только сначала через вождей обезьян. Обезьяньи хануманы сами поведут свои народы в светлое капиталистическое будущее (типа сегодняшнего болотного рая). На Востоке все созревает через власть, все реформы проводит элита, именно элита, привилегированный слои превращаются в адептов, а если с идеологической стороны, то предателей. Нигде в мире не оказалось столько предателей, как в странах Варшавского блока! Все руководители (за исключением совсем стариков) оказались перевертышами. Как и почему именно вожди неандертальцев превращаются в кроманьонцев самыми первыми?

Начнем с того, что вся коммунистическая элита жила очень хорошо.

В несколько раз лучше, чем простые «обезьяны».

Коммунистические хануманы жили на уровне самых лучших западных обывателей. У коммунистических хануманов и членов их семей было почти все. Они ели настоящие бананы (другие шимпанзе ездили в Москву за колбасой – нигде больше не продавали).

У коммунистических хануманов было все. Пока они имели власть. Они это понимали.

Оттого были заинтересованы прямым образом в частной собственности и рыночных отношениях (в джунглях, никогда не евших бананов, то есть никогда не ведавших правил «это мое – это твое»). Что нужна перестройка, ускорение – это все для ушей шимпанзе. Сама хануманская элита освоила «это мое – это твое» весьма поверхностно.

Откуда взялось столько мещан?

Откуда из советских людей вышло столько новых рыночных шимпанзе?

Может быть, сама система официального социализма – это засохшие джунгли были, на которые внезапно выпали дожди?

Пошли такие дожди, что джунгли преобразились. И первые человеческие лица стали появляться именно у коммунистических хануманов.

А теперь, самое главное

На Западе революционеры также пытались бороться за социализм. Но тамошние обыватели сильно прониклись, пропитались частной собственностью, что от частной собственности их было не оторвать. Потому революционеров – социалистов быстро прибили.

На Западе случилась своя линия: демократия – фашизм – демократия – либеральный фашизм

На Востоке не было частной собственности (все всегда принадлежало феодальной элите). Среди традиционных народов не культивировались отношения «мое – твое». Были отношения «их и наше» (их, значит феодалов- правителей, членов их семей, и остальной общины). Вот потому социализм, или то, что принято было считать официальным социализмом, был похож на старый консервативный порядок с новыми марксистскими добавками. В этом мире, в этом обществе все совершает элита. И пока новая элита с марксистскими добавками не растолстеет до хануманов (не наесться московских бананов), никаких изменений, никаких реформ не будет.

Хануманы созрели. СССР распался. Что теперь?

Теперь на горизонте – толпа хануманов. На арену вышли – на макушках пальм прыгают уже рядовые шимпанзе – хотят демократии.

Из желания рядовых «шимпанзе» однако ничего не получается.

Получается только тотальная коррупция (ибо каждый шимпанзе хочет быть выше другого шимпанзе через воровство и спекуляцию), аморфное, шатающееся государство, вечно под угрозой майдана, потом хаоса и развала (ибо шимпанзе анархичны от природы и дерутся – без вождя Ханумана не будет порядка) развал традиционного мира вообще, – бегство всех разумных в другие страны. И война. Война неизбежная.

Итак, на Западе демократия сменялась (имела тенденцию замены) правым этатизмом (фашизмом) – правым фашизмом, пока не достигла уровня вассала фашизма либералов – финансового фашизма.