– Привет! – поздоровался он.

– Здравствуй! – ответила она.

– А где Мигель? – брат Вероники.

– Он в городе с мамой. А ты что делаешь? – спросила Вероника.

– Так, ничего.

– То может, пойдем яблок наберем в саду?

Дима обрадовался этому предложению, и они пошли. Перелезли через ограду и очутились под яблоней раннего сорта. В траве под яблоней было много нападавших с веток яблок, и Дима предложил собрать.

– Вон там, дальше есть? Там яблоки вкуснее, – Вероника указала рукой на раскидистую яблоню, – Вон та яблоня?

В глубине сада было тихо и таинственно. От того, что они были в чужом фермерском саду, чувство опасности и постоянной настороженности возбуждало детей.

Дима вдруг сказал:

– Послушай, Вероника я так хочу тебя? – он не глядел на девочку, но та молчала, делая вид, что не слышит.

– Ты меня слышишь? – повторил он свой вопрос.

– Слышу, – ответила девочка. Ее, налитые созревающие груди тринадцатилетней девочки уже хорошо выступали остротой сосков и округлостью. И она стояла перед ним покрытая пунцовой краской щек и огромными глазами вопросительно смотрела на него. Затем еле слышно спросила:

– Чего, чего ты хочешь от меня?

– Я хочу поцеловать тебя, ну как целуются в кино, давай попробуем?

Вероника от этих слов мальчика стала трепетно и часто дышать и смело приблизилась, и влажными губами приникла ко рту Димы. Он вначале не мог понять, как надо целоваться с девушкой и в то же время, ощутил ее слюнявые губы у себя на своих губах. Ему стало неприятно. Он решил отстранить Веронику от себя легким движением рук и принялся вытирать испачканный рот и щеки ладонями от ее слюней. А девочка от стыда отвернулась. Вдруг из кустов выскочила целая гурьба мальчишек. И улюлюкая стали смеяться над застигшими врасплох «любовниками». Девочка и Дима бросились друг от друга в разные стороны. Больше их никто и никогда не видел вместе. Дима стал первым героем сердцеедом. Его старшие мальчики зауважали за это и стали солидно приглашать в свои компании. Угощать сигаретами в надежде, что он расколется и расскажет о своей первой забаве. Но он молчал. И это предавало интригующей загадочности в его первом опыте. Эти слухи дошли до Клементины, подруги той девочки, что первой бесстрашно подошла к позвавшему ее привидению. Девочка еще тогда поразилась смелостью чужого мальчика и влюбилась в него, как в героя влюбляются сказочные принцессы на рыцарских поединках. Клементине уже одиннадцать с половиной лет. И она зачастила к Веронике. И они стали закадычными подругами. А в адрес бедного мальчика полетели колкости и насмешки со стороны подруг. Мигель, старший брат Вероники, часто говорил, выдерживая нейтралитет:

– Димка ты извини, но это, же моя сестра. Я не могу с ней драться.

И поддерживал свой имидж союзника вредных девчонок. А Диме так хотелось дружбы. Так хотелось с кем- ни будь быть в хороших дружеских отношениях. И он часто себя ловил на мысли, что проходят дни и недели, а друга нет. Гаринов был младше Димы, на целых два года и Кразимову было не интересно с этим угрюмым и слишком замкнутым в себе мальчишкой. Хоть мама частенько приводила Димку Гаринова к нему, но холодок в их отношениях мешал дружбе. И Кразимов рос в кругу чилийских мальчишек, свободных и смелых, рано становившимся взрослыми детьми. Но одиночество тягостно и страшно опутывало его и когда, это было нетерпимым, он глядел на драчливого петуха. Подходил к нему, ловил его и гладил вставшее на дыбы перья у шеи. Петух старался вырваться, затем, наступал на мальчика, бросался, как злая собака, и игра начиналась. Одиночество исчезало, на смену приходил азарт игрока. Дима учился побеждать одиночество. От этого он ставал холодным эгоистом для чилийских детей, но, дети делали все, чтобы оттолкнуть его при случае, унизить, посмеяться над ним, возбуждая и принуждая его к защитной реакции. И он перестал замечать окружающих, презирая, и порой насмехался над ними.