Еще при первом беглом взгляде на них Кротов отметил их отличие друг от друга. Что ни говори, а жители Империи, хотя и не были клонами друг друга, но все же сохраняли примерно одни пропорции. Сергей уже привык к этому. Особенно в армии не было ни слишком высоких, ни слишком низких, ни слишком толстых, ни слишком худых; не было ни шрамов, ни увечий, никто не хромал, все улыбались, показывая красивые здоровые зубы. Это было понятно – медицина в цивилизованных мирах была на высоте. Здесь же все были разного роста, разной комплекции, почти как на родной Земле. Некоторые из воинов несли на лице и открытых руках следы своей нелегкой жизни – шрамы. У двоих Сергей заметил свежие повязки с засохшими пятнами крови, и почти у всех не хватало зубов. Это воины, те, кто должен быть всегда готов вступить в бой. Что же тогда остальные – простые жители? Наверное, выглядят еще хуже.

Из верхних бойниц обеих башен, между которыми были зажаты ворота, выглянули люди. Открылась та же дверь, и появился седобородый в сопровождении двух человек. Один – здоровяк с черной бородой и зычным голосом – был весь обвешан холодным оружием. «Любитель „остренького“, – пошутил про себя Сергей. – Не хуже моих друзей зардерцев». Второй – высокий, в длинном темном плаще-накидке – похоже, был вовсе без оружия. Длинные светлые волосы были собраны в хвост. Такая прическа для Сергея была новой – ни на Земле, ни в Империи он такого еще не встречал. Пожалуй, только в учебнике истории, когда проходили феодальную Японию, самурай на картинке носил что-то подобное. Троица сразу направилась к пленникам. Краах так и не появился. Кротов и Пассимуши переглянулись. В еще более расширившихся в темноте глазах зардерца промелькнуло веселье. Сергею показалось, что тот не воспринимает окружающее всерьез.

– Вы пойдете вот с этим человеком! – с ходу объявил седой. – Вас поведут к правителю. Не забывайте, это большая честь.

– Если забудут, я им напомню! – хохотнул здоровяк, картинно поводя широкими плечами.

Кротов автоматически, по привычке, сразу прикинул, сможет ли он противостоять бородачу. Тот был шире в плечах и на голову выше. «Только не попадать под удар, – решил землянин, – пожалуй, справлюсь». В голове всплыло воспоминание о подземелье на Зорне, когда он дрался с наемником из «Навигационных систем», вот тогда он точно уже простился с жизнью.

Человек в плаще молча разглядывал Сергея и Пассимуши. Потом негромко спросил, обращаясь к землянину:

– Вы Сергей?

Дождавшись утвердительного ответа, представился сам.

– Советник Шорх Шконич. Следуйте за мной. Оба.

С зардерцем он так и не заговорил, хотя его взгляд постоянно возвращался к «зубастику». «Не хочет показать любопытство, – понял Кротов, – видимо, статус предписывает сдержанность». Не то что простые воины, которые, не скрываясь, во все глаза сначала разглядывали Пассимуши.

Высокий повернулся, от чего плащ его разлетелся, и Сергей понял, что ошибся насчет оружия – на поясе у него висел небольшой кинжал. Похоже, с оружием здесь все. Советник, больше не оглядываясь, направился к башне.

– Шагайте! – скомандовал чернобородый воин.

Кротов так и не разобрался, кто он. Охранник советника или командир из башни. Однако, увидев, что тот забирает у людей седобородого оружие – игольники и меч – и вешает на плечо себе, решил, что он все-таки из окружения советника. Дверь-люк раскрылась, и они направились туда.

Внутри городских стен сначала не почувствовалось особого отличия от того, что находилось снаружи, та же темень, лишь кое-где мелькали факелы. Но постепенно картина менялась. Как только отошли от городской стены метров сто, начались дома, улица сузилась, и появились первые фонари. По сути, это были те же коптилки, что и у ворот, только меньше размером. В некоторых окнах двух-трехэтажных домов тоже билось тревожное пламя светильников. «Вот, чад, наверное, у них дома». Ночь делала все еще страшнее и запущенней. Сергею казалось, что во всех темных подворотнях прячутся оборванные калеки, злыми подслеповатыми глазами провожая проходящих мимо. «Блин, точно средневековье!» – теперь ему казалось, что именно так он его и представлял всегда.