Идея устроить "ланч болтушек" это что-то совершенно новенькое в Советском опыте, насколько я знаю. Поэтому я попросил Марджори надиктовать ее мнение, пока оно еще свежо в ее памяти. Вот это мнение.

Днём мы осмотрели производство на фабрике (на одной из четырех, которыми она руководит). Фабрика изготавливает замечательные духи, крема и т.п. Мадам Молотова пригласила нас на пикник. Мы с удовольствием согласились, но даже не имели понятия насколько редкий и интересный опыт мы там получим.

День наступил и мы ехали примерно час по провинции мимо рублёвских лесов. Проехали несколько больших загородных домов и наконец показался зелёный забор и охрана. Ворота были открыты и по дороге в дом мы увидели еще несколько охранников.

Дом большой и современный, но никоим образом не дворец ни внутри, ни снаружи, довольно простой. Хороший вкус, просторный, но обставлен не в уютном или обжитом стиле, при этом со всех сторон уместно.

Холл, большая лестница, гардеробные, просторные жилые комнаты. Нет фотографий и безделушек. Большая обеденная комната с широкими створчатыми окнами. Стол украшен цикламенами, не менее трёх дюймов каждый.

(Примечание Мемуариста. К своему стыду не знал, что такое цикламены. Оказалось, цветы, альпийские фиалки.)

По периметру комнаты восемь или десять белых или лиловых кустов сирени в горшках, красивые крупные соцветия со множеством цветов. Я сидела справа от мадам Молотовой, далее миссис Кеннан, жена секретаря посольства, мисс Уэллс, мадам Кубарь, мадам Крестинская, мадам Стомонякова.

Стол был полон закусок. Обед был продуман и включал множество блюд. Три вида мяса, шесть видов рыбы, одна из них весьма особая – курносая штучка примерно восьми дюймов длиной, выловленная Волге, очень хороша.

Я была вынуждена есть, несмотря на предупреждение доктора посольства и я ела, долго. Они тоже питают неприязнь к живности, но мы, американцы, привыкли к проверенной и стерилизованной пище.

Вся атмосфера была очень сердечной, все очень старались, чтобы мы хорошо провели время и так и было, но Ах! если бы хоть кто-то говорил по-английски. Общаться через переводчика было тяжело, если не сказать больше.

(Примечание переводчика. Марджори употребляет даже более сильное выражение. Буквально – "ах, если бы хоть кто-то умел говорить". Ну понятно, для самой богатой дамы Америки есть только один настоящий язык – английский. То, что она приглашена в компанию русских в чужой для нее стране и сама ни капли не знает русского, ее не смущает. Продолжаем.)

После моего возращения последовала интересная реакция на тот обед. В библиотеке я обнаружила Джо с одним из газетчиков. Тот был совершенно поражён, когда узнал где мы были и завалил Джо тысячей вопросов.

Затем, этим же вечером на ужине в бельгийском дипломатическом представительстве я сидела рядом с британским послом лордом Чильстоном. Он буквально взорвался от волнения после моей истории о нашем обеде и даже переспросил два или три раза: "Где, Вы сказали, проходил этот обед?".

Затем, после того, как удовлетворился ответом, что это была мадам Молотова и дело было на её даче, посол сказал: "Вы, американцы, удивительны! Я здесь семь лет и даже носок туфли не могу просунуть к ним в дверь. А Вы только прибыли и после всего нескольких недель попали на обед, данный в Вашу честь. Мне не дано этого понять!"

Журнал, Москва, 14-е марта 1937-го.

Марджори рассказала мне об очень интересном разговоре с мадам Крестинской на другой день. Мадам Крестинская – врач и супруга заместителя наркома иностранных дел.

(Примечание Мемуариста. Иногда у посла просто беда с нашими должностями. Я уже говорил, что наркомат у него иногда волшебным образом превращается в Форин Офис или в Министерство иностранных дел. Так и замнаркома Крестинского посол по аналогии с родными США обозвал в журнале "заместителем государственного секретаря". По смыслу верно, но звучит, мягко говоря, странно. Продолжаем.)