Любовно глаженных кудрей!
Я узнаю тебя, упорную,
По самой тихости твоей…
Шумят подруги с водоносами,
Звонка певучая струя;
Они со смехом и вопросами
Все льнут к тебе, любовь моя!
А ты, блаженная, ленивая,
Тебе их речи – нипочем?
Ведь он не лжет, что ты красивая,
Холодный, ясный водоем?
V
Сиенский череп
Он
– Говорит мне череп из Сиены:
«Всем конец один убогий уготован.
Помни, помни – поцелуи тленны,
Кто предастся им – будет скован».
Желтый череп блистает на славу,
Злым оскалом угрожают эти зубы;
Он в любви нашей видит забаву,
Говорит, что радости – грубы.
Она
– Милый, нет: «Поцелуи мгновенны,
Не теряйте дни золотые!»
Так смеется мне череп из Сиены:
«Вы, холодные, слепые и глухие!»
И еще я слышу другое:
«Что вы знаете о страсти настоящей?
Небо нас лобзало голубое,
Оттого мы целовались слаще».
VI
Эпилог
По улицам извилистым, как расщелины скал,
Как узкие расщелины, жилища горных фей,
Ночами полнозвездными один я блуждал
Среди домов торжественных, где не было людей.
Казалось, то не улица, а волшебницы нить;
Казалось, по-над плитами, светясь, бежит клубок.
И было мне так счастливо и привольно жить,
Ночами полнозвездными вдыхая ветерок.
Змеилась нить, вела меня – уводила под уклон
Туда, где своды мшистые одели водоем.
И, как струя холодная, охватил меня сон.
И снился мне прекрасный лик, и были мы – вдвоем.
Сказала мне: «мы в городе, где не было людей.
Здесь в ночи наши звездные, под дремный струйный гул,
Скользим мы, тени белые, с крылами лебедей.
Молись, чтобы в моих руках навеки ты уснул»…
Стихотворения, не вошедшие в основные сборники
Из сборника «Страстные свечи: Стансы»
СПб., 1909
Солнце-лира
Федору Сологубу
Солнце-лира!.. Со струн золотых,
Где зачался хорал мирозданья
И творящий восторг не затих,
Льется песня святого страданья.
И когда в первый час раздались
Под предвечной Рукой эти звуки, —
От огней твоих, Лира, зажглись
Все миры, все обители муки.
Под стенанье пылающих струн
Понеслись круговыми стезями
Сонмы тусклых планет, бледных лун
И комет с голубыми крылами.
И чем громче аккорд, чем больней
Затрепещет под властной Рукою,
Тем свободней, любовней, полней
Мир сольется с надмирной Душою.
1903
* * *
– Отведи синие шторы.
Стукнули. Выглянь немного.
– Чьи-то тяжелые взоры
Смотрят строго.
– Рукой поманил он, стеная,
Согнулся и мягко отпрянул…
– Выйдешь ли? – Ночь ледяная.
– Выйдешь ли? – Канул…
Запахнулись синие шторы.
– Не гляди так больно и строго.
– Ах, не скоро, не скоро
Добредем до Бога…
1907
Серенада
Дробным дождем,
Золотистым дождем освежало меня.
Пел я под милым окном,
На гитаре звеня.
И к окну подошла посмотреть,
Кто поет под дождем.
Розу бросает смеясь,
Пышно зардевший цветок.
Как я запел веселясь!
Вышла ко мне на росистый лужок.
Юноша, строен и смел,
Хлыстиком тронул цветок.
Юноша строен и смел,
Томную деву победно кружил.
Струны щипал я и сладостно пел,
Словно колдун ворожил.
Строфу кончаю – зажгу поцелуй.
Пел – пламенел.
Солнечным пылом возжег
Двое сердец…
Только уж я изнемог —
Песне конец.
Вот оборвалась струна.
Утренний сон мой далек…
Замер последний аккорд.
Птицей взлетел на коня
Юноша, строен и горд.
Хлыстик целует и мчится склонясь…
И, не взглянув на меня,
Тихо к себе поплелась.
Плача, я ждал у окна.
Вот показалась она.
Очи пылают огнем.
Грозно качнула перстом…
– Будь же ты проклят навек! —
Дрогнули ставни окна.
Зарница
Мы вышли к берегу. Темнело. У реки
Был тот же тяжкий зной. Суровыми тенями
Покрылась даль, и черных туч клоки
Неслись разбитыми грядами.
Аллея вязов, словно две стены,
Во мгле ночной теряла очертанья;
А смутный гул ветвей и плеск волны
Сливались в трепет ожиданья.
Как снег бледна, в короне черных кос,
Она глядела вдаль, загадочно немая,