– Ничего особенного. Пожелала всем добра, поздравила с наступающими! – пожала плечами я, а на меня повернулся шлем, сквозь прорези которого горели жуткие глаза.

– Где эти белые? Где добро? Где этот орден, о наступлении которого вы нас предупреждали? – слышались крики, обращенные к Метатрону, который сидел на троне так, словно вот – вот попросит бумагу без ручки и текста.

– Я жду, когда вы все успокоитесь, – величественно произнес Метатрон, а я похолодела, понимая, что успокаиваться никто не собирается. «Ты будешь атаковать с воздуха!», – рокотал чей-то голос. «Это еще почему?»,– рычали ему в ответ, раздирая остатки несчастной карты. «Потому что я пну тебя!», – слышался ответ, от которого мне очень хотелось притвориться фикусом. Почему бы и нет? Кто сказал, что у темного властелина не может быть фикуса в кадушке? Может, он после того, как убивал, грабил, насиловал, завоевывал, сидит и бережно протирает листочки?

– Я жду, когда вы все упокоитесь! – снова произнес Метатрон, а шум стал потихоньку стихать. Все смотрели на огромную фигуру в доспехах, которая откинулась на спинку трона.

В повисшей тишине я молча умоляла не отдавать меня на растерзание родительскому комитету.

– Это она во всем виновата, – произнес Метатрон. Я мысленно поблагодарила его, честно обещая отмаливать его грехи, какими бы тяжкими они ни были.

Все дернулись в мою сторону, а я шарахнулась назад, понимая, что писец стучится концом в мое окошечко.

– Я разве разрешил к ней прикасаться? – прохрипел Метатрон, а все застыли на месте. – Нет. Я не разрешал.

Я обязательно поблагодарю его чем-нибудь тяжелым по кастрюльке! Ой, а как там ужин? Я стояла в тени трона, пока огромная рука в металлической перчатке отбила барабанную дробь.

– Итак, что мы имеем, Однозубая сосулька, Кряхтящая ромашка, Унылый компотик, – перечислял он клички, намекая на то, что можно быть наследником темной империи, демоном, а в душе ромашкой. – Контуженный суслик, Сопливый кирпич, Неунывающий Понос…

Родители смотрели на Метатрона такими умоляющими взглядами, забыв о моем существовании.

– Не калечьте судьбу ребенка, – взмолился огненный демон, заглядывая в глаза злу. Метатрон даже не дернулся, сохраняя царственную осанку. – Как ему потом жить с такой кличкой?

Не знаю, как Империя, но тут непроизвольно сгибаешься в поклоне, тихо постанывая от смеха.

– Вы хотели, чтобы перед ними склонялись Империи? Пока что я другого способа не вижу! Насмерть стоит среди поля боя Авензон Контуженный Суслик! – хрипло без тени улыбки произнес властелин тьмы, даже не шелохнувшись. – Сдавайтесь и трепещите, на вас летит Карат Сопливый Кирпич! Вам объявил войну Наэргис Унылый Компотик! Бегите враги! Ваше войско догоняет Кристиан Однозубая Сосулька! Встаньте на колени, склонитесь перед Дэлионом Кряхтящей Ромашкой! Спасайтесь! На вас напал Эгрегор Неунывающий Понос!

Я уже стояла на коленях, тихо погибая бесславной кончиной и пытаясь вцепиться рукой в подлокотник трона.

– Но…, – с ужасом произнес отец любителя спать с дохлятинкой, пытаясь спорить.

– Готовь Империю, чтобы она склонила голову перед Андресом Дохлой Какашкой! Начинай репетировать уже сейчас, Трупный Одуванчик! – спокойно произнес Метатрон. – Что смотрите Болотный Стручок, Сморчок Драконьей Задницы…

Отцы занервничали, поглядывая друг на друга.

– А давайте мы вам заплатим, – взмолился отец Кристиана, протягивая мешок с золотом. – Я хочу, чтобы у моего сына была солидная кличка! Грозное прозвище! Чтобы враги трепетали, только услышав его имя! Например Кристиан Кровавый … Эм… Мне нужно посовещаться с женой…