Уют серости добавляли растения зимнего сада, сидящие в пыли.

Директор – розовощекий толстячок. Я всегда к таким отношусь с подозрением. Есть у подобных «застенчивых врунов» особенная физиологическая черта. Они покрываются пятнами в зависимости от степени лжи.

– Увели, – торопливо говорит директор. – Все оборудование увели. Четыре камеры импортных, хромак, краны и компьютеры. Просто ушли.

У него начинали гореть бордовым скулы. Потом кровь переливалась к носу и уходила на лоб.

Знаю эти ноги. И откуда растут, тоже догадываюсь. Явно без его помощи не обошлось. В общем, к нему я отнесся с недоверием.

Да и к нам также. У меня вообще сложилось впечатление, что улыбка тут считается признаком слабости. Может, просто суровый край не располагает людей к позитивному настрою. Я даже посчитал. За первый рабочий день общения я увидел две улыбки! Вот так-то.

Ревность корреспондентов к своей телекомпании чувствовалась через дверь. На меня косили глаза и молчали, даже когда я усиливал вопросительные интонации. Ну да и хрен с ними. Все временно.

На планерке я выглядел белой мышью. С планшетом в руках и глуповатой улыбкой. Продюсер – широкая женщина, с грудью на столе и коровьими глазами на лице, представилась:

– Азэри, а вас как величать? Я слышала, как президента России.

Она оказалась «смотрящим» оппонента. Перекраивала информацию в выпуске по нужным для заказчика лекалам. Усиливая один материал и скрывая другой в толще новостной мишуры. За что получала надбавку к зарплате. И по кислой ее физиономии было ясно, что не очень-то я тут к месту.

Собрались редакторы и несколько корреспондентов. Скользнув по мне глазами, их же закатывали.

– Новостей немного, – объявила Азэри, – работник целлюлозно-бумажного комбината повесился, школу открыли, электронные рецепты появятся. Так что налетаем, разбираем.

– С работником пустышка, – отозвался шеф-редактор. Его лицо закрывала борода императора Николая II – Ну повесился, подумаешь, зарплату не выплатили.

– Кстати! – оживился директор. – Радостное известие. Нам подняли зарплаты на 300 рублей!

– Как раз веревку купить, – пробурчала одна из корреспонденток. У нее были бледные сальные волосы и круглое кукольное лицо, обиженные морщинки возле губ. – И в коридоре места всем хватит.

– Мда, но это не все, – директор улыбнулся, – коммерческая часть зарплаты урезается на 300 рублей.

– Блять, даже веревки лишили, – пробурчала все та же корреспондентка.

Остальные обсуждения были менее эмоциональны. Но это же всего лишь первая планерка. Сколько их еще впереди?

И все же вверну «умное» словечко. Уж больно руки чешутся. Spin-doctoring – это не что иное, как препарация информации и подача ее под нужным углом.

Лучше один раз по наковальне ударить, чем объяснять физические свойства молота.

Новостной выпуск состоит из пяти больших сюжетов и четырех видеоинформаций.

Если в начале выпуска идет негативная информация, авария например, то и последующая будет восприниматься отрицательно.

Также возможно поставить после позитивной информации (о развитии АПК в области) сюжет о суде над директором одной из ферм. Люди воспринимают тематику в общем. Однако противоположные заявления склоняют зрителя к недоверию.

Ну а если хочешь скрыть тему, нужно превратить ее в маленькую (около 20 секунд) информацию. И конечно, подать в последнем блоке, который в основном наполнен сюжетами о культуре, детях и спорте.

Так повелось в нашей стране, в отличие от запада, что бить по рукам журналистов и продюсеров должен spin doctor. А в Дьявольске приходилось это делать не раз в течение дня. Проплаченные продюсеры «зачерняли» эфир. Подбрасывали мину замедленного действия жителям. Посыл «все плохо» заставляет людей отворачиваться от власти. А значит, и от местных реформ. Что, естественно, приводит социум к скрежету зубами.