— А… можно мне договор на обучение и сумму? — рискнула спросить я.

Женщина, до этого переписывающая какой-то документ каллиграфическим почерком, не глядя открыла ящик и шлепнула на стол пачку бумаг.

— Вот договор, вверху страницы написана сумма за первый семестр, — скороговоркой проговорила она, не переставая писать.

Взглянув на документ, я поняла, что сегодня была в этой академии в первый и последний раз. Потому что таких денег у меня нет и никогда не будет. То есть, я и так знала, что мне нечем платить за обучение, но если бы сумма была приемлемой, я могла бы договориться о рассрочке и попробовать найти работу, чтобы оплачивать учебу по частям. Но столько я за всю жизнь не заработаю…

— А у вас нет бюджетного отделения? Или стипендии? — спросила я еле слышно, чувствуя, что мои надежды на спасение магии тают, как снег в июле.

Секретаря так изумил этот вопрос, что она даже отложила перо и уставилась на меня.

— Вообще-то, у нас высококлассное, элитное учебное заведение, — возмущенно отозвалась она. — И бесплатно у нас могут обучаться только маги высшей категории. Хотя даже они отказываются от этой привилегии и делают добровольные взносы. А всем остальным бесплатных мест мы не предоставляем, — слово “бесплатный” из ее уст звучало, как что-то неприличное, с таким брезгливым видом она его произнесла. — Однако вы можете обратиться в банк, обычно они с радостью дают ссуды будущим магам, — и женщина снова склонилась над своим документом, показывая, что больше не желает рассуждать о столь презренном предмете, как бесплатное обучение.

Повеселев, я поблагодарила женщину и торопливо вышла. Ура! Если банк даст мне заем, то я смогу обучаться тут! И, самое главное — она упомянула магов высшей категории. Да еще во множественном числе! Значит, они точно тут есть, и я приехала в столичную академию не зря.

Однако уже этим вечером я поняла, что, возможно, эта мысль была преждевременной. Потому что оказалось, что в элитной академии были свои, отличные от других мест правила...

— Что значит, я должна украсть портки из чьей-то комнаты? — возмущенно переспросила я этим же вечером. — Я не пойду!

Мы вместе со всеми адептками первого курса столпились в парке академии, у статуи грустной девы. Возможно, она была грустной, потому что у нее был отбит нос, а возможно потому, что возле нее творились вот такие вот непотребства.

— Что значит, не пойдешь? — в ответ возмутилась Женевьева, яркая блондинка и, судя по всему, местная королева. — Я — глава женского студенческого общества, и я решаю, кому достанется какое испытание! Поэтому ноги в руки и быстро иди на пятый этаж, а не то пожалеешь, что родилась на свет! Вылетишь в первую неделю! — припугнула она меня. А я в ответ лишь сжала зубы, пытаясь удержать рвущиеся наружу ругательства. А ведь все начиналось так хорошо!

После того как мне выдали контракт на обучение, я отыскала кастеляншу женского общежития, и меня временно поселили в комнате на третьем этаже и даже выдали форму. Конечно, если не заплачу в течение трех дней, которые мне дали на поход в банк и оформление ссуды, то меня тут же выселят, а форму заберут. Но пока я была безмерно благодарна за то, что могу сходить в душ и переодеться в новое, хрустящее от крахмала форменное платье.

Платье село, как влитое — подозреваю, не без магии. А я, застыв в своей комнате, счастливо выдохнула. Я никогда не жила в таком месте — где в комнате стояло всего две кровати, а не шесть, и они были застелены мягкими темно-синими покрывалами, а не линялыми дырявыми дерюгами. Я никогда не носила такую форму — которая была сшита из плотной, явно дорогой ткани, и была точно по размеру, отчего талия казалась изумительно тонкой, а фигура приобретала небывалую изящность.