Инспектор Риз постучал пальцами по столу. Потом по клавиатуре. Записал что-то либо скрашивал ожидание – Сайя не поняла, уж слишком быстро прощелкали кнопки.

– Кэт, ты ее терпела, потому что она была полезна? – вкрадчиво подсказал гвардеец. – До определенной поры? В чем же заключалась ценность моей знакомой для тебя?

Пески Сирамизы не пожелали укрыть ее с головой. Ворота деревни Торн остались заперты для маленького сина, сколько бы ни молила впустить ее. Стражник грубо вытолкал Айсо за пределы игры.

Сайя передернулась от ощущения тяжелой руки на голове.

– Ревность! – выпалила. Гвардеец не единожды приходил в бешенство при упоминании любого другого мужчины рядом со своей игрушкой. Ему должен быть близок такой мотив. – Из-за ревности!

Дайтор недобро вскинул брови.

– Не советую пытаться манипулировать мной, – сухо предупредил.

Сайя сглотнула. Кивнула. Не стала сопротивляться давлению его пальцев под подбородком, вместо этого открыто взглянула в разноцветные глаза. Реакцию на свое признание угадать не смогла: что льдистый холод, что теплый мед одинаково не читались.

– Это к кому, интересно, относилась ревность? Уж не со мной ли связана она?

– Да… – заторможенно проговорила Сайя. Пока путалась в мыслях, решая, может ли упомянуть в этой камере Рифа Шатизара, об отношениях с которым гвардеец уже наверняка все выяснил, Дайтор Риз вдруг сам подсказал ответ. Недолго думала, в один миг заменила начальника на самого Дайтора. – Терпела, потому что могла следить так за ней. Веонка бесконечно восхваляла тебя. С языка не сходил ее давний друг, а у самой глаза пылали! Да и висла она на тебе далеко не как подруга!

Дайтор склонил голову, следя за движением губ Сайи. Хмурился, слушая сбивчивые объяснения. Почесал висок, заправил за ухо разноцветные пряди волос.

– С чего бы перемена такая тебя настигла? В борделе, как помнится, стремилась избежать моего внимания. Не так это было?

– Так, – прошептала Сайя, не став врать. Он не поверит. – Но вдруг я обнаружила, что тебя могут увести.

– Где радость по такому поводу?

– Ты платишь, – убежденно пояснила Сайя. – У тебя есть деньги.

Дайтор сузил глаза, моментально согнав нейтральное выражение с лица. Против воли взгляд Сайи пополз к пальцам инспектора, отбивающим ритм по бедру, как когда-то. Хотя… что одетый, что раздетый – он был одинаково опасен. В то время как ее саму отсутствие одежды превращало в дрожащую трусиху, ему плевать было, в каком виде доводить жертву до нервного срыва.

– Вот мы добрались и до следующего вопроса – зачем тебе столько денег? Танцы в борделе ведь преследовали цель обогащения? Как и работа в Тауртимс?

– И в хранилище, – быстро добавила Сайя. – Я хотела уехать из страны.

– Твой мужчина, – несколько раздраженно протянул Дайтор, пристально следя за бледностью, после его слов проступившей на и без того бесцветном лице заключенной. – Он покинул Тельальху? Хочешь его отыскать и осчастливить собой? Все же он жив?

– Не знаю, – выдавила Сайя.

– Что насчет виара Шатизара?

– Он ходит к управляющей борделем, – если гвардеец разузнал и об игре, то связка Риф – Нарсам – Мия его не должна насторожить. По крайней мере, очень надеялась на то, что начальника и Мию гвардия не отнесет к числу ее сообщников. А Дайтор не станет мстить Рифу. – Виар Шатизар переживает, что его отец узнает о визитах в бордель, поэтому попросил меня прикрыть его, стать его девушкой на время.

Инспектор мягко улыбнулся. Неожиданно и совершенно не к месту.

– Сейчас я вынужден оставить тебя. Поищу более умелого психоделика. Который не станет вытаскивать наружу твои кишки. Крайне неприятное зрелище, знаешь ли. Омрачает всю прелесть воспоминаний о наших встречах.