– … будь осторожен с теми, у кого рука во время рукопожатие как «селедка», они либо высокомерно к тебе относятся, либо просто трусливы и пакостливы.

– Деда, а если давит со всей силы, это он свое превосходство хочет показать или нарывается?

– Может то, может другое, а может просто дебил…

– В смысле дурачок?

– В смысле болезнь такая, они, как правило, очень сильные, но силу соразмерять не могут, потому что не очень умные.

– А как определить, кто есть кто?

– Так ты не только руку дави с закрытыми глазами. Смотри, как смотрит, как говорит, что делает, какая поза… чем больше информации соберешь, тем точнее сможешь сделать выводы…

Мои детские воспоминания были прерваны короткими сухими репликами куратора: «Стажеры заканчиваем ручкаться и к начальнику отдела, знакомиться». Я не мог не спросить: «Левша?» и кивнул на часы. Он ухмыльнулся и ответил «Ага.» При этом меня поразила мысль, что между началом моих воспоминаний и их окончанием не прошло даже секунды. Сначала я подумал, что часы стоят, но задержав рукопожатие, убедился, что они идут исправно.

– Стажеры, вы там прилипли, что-ли? – не выдержал куратор.

– Нет, товарищ майор, часы рассматриваю, не могу разобрать есть на стрелках фосфор или нет… – ответил я.

– Идем уже, а то полковник вам так засветит, что без фосфора всю ночь светиться будете.

Зря пугал куратор, полковник Васин оказался вполне дружелюбным мужиком. Единственное, что сбивало с толку, его поведение в отношении разных людей разительно отличалось. Причем это было не просто по ситуации, а постоянно. К майору Перову (нашему куратору) он был неизменно требователен и строг. Старшего инспектора Стегний Юлию Сергеевну, он всегда слушал с отеческой улыбкой и ставил ее в пример и не столько потому, что это была высокая и красивая генеральская дочка, а скорее потому, что она готовилась к защите кандидатской диссертации под его руководством. С нами, стажерами, был подчеркнуто деликатен и очень внимательно слушал.

Наше знакомство произошло в обмене дежурными вопросами и не менее дежурными ответами. Как служба, как относятся руководители, как техническое обеспечение… Мы в голос отвечали, что все нормально, даже поблагодарили за присланные недавно из Москвы аппараты свето-звуковой стимуляции головного мозга. После этих слов благодарности в сдержанном полковнике проснулся скрупулезный ученый-исследователь. Доктор психологических наук, выпускник МГУ начал засыпать нас вопросами. Мы с трудом выдержали первый натиск и, удовлетворив любопытство Михаила Ивановича, не успели перевести дух, как в его глазах появился озорной огонек. Стало ясно, что он нас «прощупал» и дальше должна была последовать или академическая лекция, или череда зеноновских апорий, которая вынесет наши мозги. Боковым зрением я увидел взгляд своего товарища, преисполненный неизбывной тоской и абсолютной безысходностью. Он мучительно пытался что-то сказать, но слова как будто застревали в горле.

Полковник Васин уже с невообразимым удовольствием начал открывать рот и прикрывать глаза, набирая полную грудь воздуха. Было слышно, как гудит лампа дневного света. Время сжалось…

– Извините, товарищ полковник, разрешите задать вопрос? – мой голос звучал как-то издалека.

– Конечно… спрашивайте, – с некоторым разочарованием проговорил Михаил Иванович. При этом нужно было видеть лицо Кувалдина, на нем бурей пролетели все возможные эмоции от восторга спасения до сочувствия самоубийце, вызвавшему огонь на себя. А вот о чем спрашивать думать было некогда, пришлось выпалить первое, что пришло в голову.

– К сожалению, Вы не направили нам рецензию на последнюю научно-исследовательскую работу, которую мое подразделение выполнило по вашему заказу…