Маша покосилась на кулачок лилипута. Она знала, как может бороться её подруга за исполнение своих желаний.

– Его мать будет против ваших отношений. Все будут против.

– Какая Татьяна мать? Как моя. Оставила мальчишку отцу на воспитание, как меня оставили бабушке. Можно какое-то время скрывать и не говорить.

– Вы скроете! У вас на лицах всё написано. Вы как два транспаранта.

В ответ Хельга заулыбалась и стала такой хорошенькой!

– Ой! Мне ещё к маме надо сходить до отъезда на турбазу.

– Можно мне с тобой? Хочу посмотреть на твою маму.

Ответа Хельга не получила, в дверь заходили Борис Николаевич и Жерар.

– Папуль! К маме когда поедем?

– Мама твоя занята до выходных, улетела куда-то с другом. Только что звонила. Надеюсь, ты не сильно расстроишься?

– Могла бы и мне позвонить.

– Домой ехать всё равно придётся, мои вещи там.

– Тогда все выходим. Мне тоже есть что взять дома из своих вещей, – согласилась Маша.

– Шорты и майки Жерару подберём из моего гардероба. Ты улетаешь в воскресенье? – обратился отец Маши к Жерару.

– Я ненадолго улечу.

Борис Николаевич вопросительно уставился на гостя, ожидая объяснений. Тот понял.

– Соберу необходимые документы для сочетания браком с иностранкой и вернусь.

Откровение Жерара было неожиданным для всех.

– Заходим все обратно.

Борис Николаевич затолкал всех назад в квартиру. Закрыл дверь. Ногой придвинул тумбочку, куда кладут ключи и сумки. Сел на неё.

– Я так понимаю, иностранка – это Хельга, жених – это ты?

– Так, – согласился Жерар.

– Когда решил?

– Ночью.

Все ждали нравоучений или возмущений.

– Так, так… – Борис Николаевич расстегнул одну из сумок, заглянул в неё. Что-то достал. Повертел в руках, положил назад.

– Я узнала об этом десять минут назад, – пропищала в своё оправдание Хельга.

Борис Николаевич выразительно посмотрел на неё.

– Я так решил, – произнёс Жерар.

– Как раз это и понятно, – вздохнул Борис Николаевич. – Смотри, парень! Тебе жить! Я так думаю. Ты осчастливил свою девушку, но ты можешь напугать мою женщину. Ты сюда летел не жениться, ты летел к маме. Будь добр, проведи эти дни с мамой, как это положено сыну. Свою новость объявишь в следующий раз, когда прилетишь сочетаться браком. А ты, дорогая Хельга, сильно губы не раскатывай. Оно конечно, шанс есть, но бывает всякое.

– Как-как? Губы что? – забеспокоился Жерар.

– Есть такая поговорка. Вроде у кого-то аппетит разыгрался не вовремя.

– Мы попили чаю.

– Новость ваша даже для анекдота не подходит, – глубоко вздохнул Борис Николаевич.

– От начала не видно конца. Чтобы узнать, надо сделать, – повторился Жерар.

Борис Николаевич поднялся, мужчины стояли напротив друг друга.

– Понял. Буду больше общаться с мамой.

– Весело живёте, как я посмотрю! Смотри, парень, не наломай дров! – Борис Николаевич слегка похлопал Жерара по плечу.

– Как-как?

– Никак… Выходим все! Отвезу вас на турбазу, а затем на работу. Вечером вернусь.

Они подъехали к дому, где совсем недавно жили отец и дочь. Хорошо, что бывшей жены нет дома. Маша вставила ключ в замочную скважину и открыла дверь, но только на длину цепочки.

– Что за фокус?! Мам! Ты дома?

– Да, я дома.

В дверях показалась её мама. Сердитая. С телефоном возле уха.

– Удосужилась всё-таки посетить мать!

Женщина увидела своего бывшего. Широко распахнула дверь, жестом показала на большие сумки, стоящие в коридоре.

– Давно ждут.

– Спасибочко. – Борис Николаевич взял две и направился вниз по лестнице. – Вернусь за остальным, не закрывай дверь.

Но женщина с нервной злостью уже тащила оставшиеся сумки на лестничную площадку. Она хотела дать ему понять, что не намерена второй раз открывать дверь. С лестничного пролёта за её действиями наблюдал бывший муж. Он хотел помочь бывшей жене. Наклонился за сумкой, слегка коснувшись женщины.