Рембрандт.

«Ночной дозор» – что осталось за «кадром».

«Ночной дозор» в амстердамском Риксмузеуме возникает перед зрителем, подобно действу «За стеклом». Огромная картина висит весьма низко, ботфорты капитана и лейтенанта находятся почти вровень с нашей обувь, да и занимает она почти всю стену здания… так что в Амстердам 17-го века хочется попасть, просто перешагнув через низенький барьер…

В этом капиталистическом улье со своими весьма строгими иерархическими законами, где преобладали люди богатые, но не знатные, постепенно возникал интерес к живописи. Но людей нового времени, сколь прагматичных, столь и пуританских, совершенно не интересовали ни античные герои, ни католические святые с определённым набором божественных атрибутов. Люди хотели видеть на картинах прежде всего самих себя, своих жен, детей и домочадцев, своих служанок, намывающих кастрюли или разливающих молоко, интерьеры своих домов, вплоть до подробнейших изображений кирпичной кладки. В городских пейзажах изображались в мельчайших деталях кварталы, мосты и каналы, интерьеры церквей, застольные натюрморты, букеты из местных цветов… порой натурализм зашкаливал, ну чего только стоит сцена вычесывания блох из головы девочки на одной из картин Питера де Хоха, с полной прорисовкой интерьера комнаты, распахнутого алькова и пейзажа за окном, который подробно виден через окна с мелкими голландскими стеклянными плитками.

По сути, картины, висящие в богатых амстердамских домах это не картины… это зеркала, в которых отражалась вся повседневная жизнь людей.

Просто?… – просто. Безвкусно? … – не знаю. Интересно? … – безумно!!!

Вся эта живопись, как более мАстерская, так и менее, была всего лишь просто ремеслом, цеховым или индивидуальным бизнесом, таким же, как торговля, ткачество или плетение кружев.

Но была в Голландии прослойка людей, которые …ну очень любили смотреть на себя. Да не просто на себя, а еще и «со товарищи». Это военные. И вот на них многие художники делали ставки, как на самых благодарных и щедрых заказчиков.

Требовалось немногое. Изобразить людей по воинскому рангу, по уплаченным гульденам (в полный рост, в пол фигуры, или только лица на заднем плане). Максимально передать портретное сходство, но самое главное – точно написать регалии, отличия опознавательных знаков и символов одной роты от другой, оружейные подробности или детали униформы.

Вот фото подобных картин из амстердамского Риксмузеума. Кстати, некоторые из них висели в знаметитом Кловенирсдоллене (здании гильдии мушкетеров Амстердама) вместе с «Ночным дозором».

Кловенирсдоллен – здание гильдии амстердамских стрелков, где «Ночной дозор» висел вплоть до 18 века.

Был заказ 6-ти рот на 6 групповых портретов из которых Рембрандту досталась рота Франца Баннинга Кока.

Вот еще семейство групповых военных портретов. Изображены банкеты!!! офицеров роты святого Георгия. Кстати автор не кто-то, а Франс Хальс.

Это фотография из Харлемского музея Хальса с серией таких застольных коллективных портретов. А ниже остроумная современная инсталляция музейщиков на тему: «После банкета офицеров роты святого Георгия»

Меньше всего в лицах героев Хальса, разрумяненных доброй закуской и выпивкой, это воинственности…, но нет, это непорядок… надо все-таки как-то встать из-за стола и взять пики в руки… отлично получилось… и неважно, что пики и протазаны у всех наискосок… браво, Франс Хальс!!!

Перед нами то ли средневековое групповое «селфи», то ли «дембельский альбом» 17 века.

Но вдруг появляется Рембрандт. И вперемежку с аналогичными картинами на одной из стен Кловенирсдоллен зритель видит вот это: