И этому имелось объяснение, о котором Алиса старалась не думать, чтобы не расстраиваться. Родственники могли не узнать свою дочь или сестру только в том случае, если обе женщины попали в больницу совершенно обезображенными. Из обрывков разговоров Алиса поняла, что Анаит попала в страшную аварию. Там не только лицо могло пострадать. Счастье, если руки-ноги на месте остались. А сама Алиса так и вовсе едва не сгорела заживо. И хоть боль от ожогов не ощущалась, это ещё ни о чем не говорило. Среди всех капельниц и уколов, литрами вливаемых в её тело, могли быть сильные обезболивающие.

Но если все так, почему не ведется подготовка к операциям? Пересадка кожи и что там ещё требуется в таких случаях? Почему тело обмывают, вместо того, чтобы менять мокрые повязки?

Скорее всего, сильно пострадало лицо, а не руки-ноги и все остальное.

Алиса немного завидовала той женщине, чье место случайно заняла. К ней приходило так много родственников и друзей, стольким она небезразлична. Да и у Анаит был мужчина, который очень сильно любил жену, постоянно находился рядом и всячески поддерживал.

Она подумала о том, кто мог бы прийти к ней в палату. Мерзавец, у которого не получилось убить жену машиной? Подонок, поджегший дом, с семимесячным ребёнком внутри? Алиса была почти уверенна, что пожар – дело рук Богучева. Он всегда делал всю грязную работу за Сергея.

От мыслей о Нике сердце заходилось болью. Как она там? Кто за ней присматривает? Жива ли ещё?

Мысленно Алиса снова и снова возвращалась к каждому эпизоду и событию, приведшим её в эту палату. И кляла себя за доверчивость, нерешительность и за то, что оставалась бесхребетной тряпкой, куклой в руках умелого кукловода.

Судьба предоставляла столько возможностей спасти себя и Нику от жестокой участи! Но Алиса не решилась хоть что-нибудь сделать. Всё надеялась на «авось»: «авось» все образуется; «авось» проблемы обойдут их с Никой стороной; «авось» Михаил не даст свою единственную сестру в обиду, ведь кровь гуще воды.

Думая, что вот-вот простится с миром живых, Алиса просила только об одном – о возможности отомстить. Наверное, само провидение услышало отчаянный крик и мольбу. Смерть отступила и дала шанс на справедливое отмщение.

Как только появится возможность, необходимо спрятать Нику в безопасном месте и идти в полицию. Годами никто не обращал внимания на младшую дочь Артура Ухарова. При Алисе многое обсуждалось, ничего не скрывалось, и теперь она могла многое рассказать о махинациях Михаила и всех тех, по чьей вине лежит прикованная к кровати в этой стерильно чистой палате. Их посадят, всерьез и надолго!

Каждый раз, думая о тех, кто виноват в произошедшем, Алиса сильно нервничала. В тот же момент рядом материализовывалась медсестра и делала укол, после которого её либо принимал в свои объятия Морфей, либо мозг практически переставал думать, и оставалось только лежать, тупо глядя в потолок.

Прошло недели две, а может и больше. Почти все время Алиса пребывала в каком-то затяжном сне, иногда прерывающимся недолгим бодрствованием. Но почему-то казалось, что прошло именно две недели. Очередной сон прервали голоса. Слова, которые произносили неизвестные, острыми иглами впивались в мозг, разгоняя сонливость и грезы, насильно возвращая в реальность.

Алиса приоткрыла глаза, и посмотрела перед собой. В тот момент рядом находился доктор, беседующий с кем-то, вне её поле зрения. Отчетливо слышались женские всхлипы и суровый мужской голос.

– Но что-то же можно сделать? – настаивал мужчина.

– Мы и так делаем все возможное, – оправдывался Яблочков. – Но выздоровление после комы – затяжной процесс. Поймите, дело ведь даже не в том, что тело пролежало без движения больше двух лет. Тело то, как раз реагирует нормально. Проблема в мозге. Часть нейронов головного мозга отмерла.