Я опустила глаза, аппетит пропал. Это конец, ничего у меня здесь не получается. Может, мама права. Мне пора подумать о возвращении домой. Продавщицам везде найдется работа.

– Эй, ты чего? – спросила Джен, прожевывая салат. – Ты расстроилась?

– Просто появилось сомнение, – я села напротив нее. – Может, я зря теряю здесь время и мое место рядом с Мартином? Вернуться обратно, построить заурядную жизнь с бухгалтером. Нарожать детей, купить дом, а потом на веранде встречать свою старость. К чему все эти никчемные попытки? Всю жизнь не станцевать в одном танце.

– Может, и так, – аккуратные брови Джен взметнулись вверх, представляя всю эту картину. – Но какой толк во всем этом, если ты не будешь счастлива?

– А если буду? – я посмотрела на нее со всей серьезностью.

– Сбежала оттуда тоже от счастья, да?

Я закрыла лицо руками. Все это время я исключала любые сомнения. Старалась удержать позитивный настрой, искать во всем плюсы. Но сейчас все это отпустило меня, и мне хотелось плакать. Можно держаться до последнего, улыбаться всем и доказывать, что ты сильная. Но только не перед самой собой и не перед Джен.

– Ну, хватит, – сказала она, протянув ко мне руку. – Перестань.

– Я не хотела плакать, – шмыгнув носом, пробормотала я. – Просто прошло уже четыре месяца, а у меня никаких изменений.

– Всего лишь четыре месяца, – успокаивала меня Джен. – Да это даже сроком не назовешь.

Я усмехнулась:

– А потом год, два. Так и пролетит время.

– Слушай, команда Шелдон не единственная танцевальная труппа в Нью-Йорке, – сказала Джен. – Есть и другие. Есть лучше нас. Поверь мне, я только что вернулась с соревнований.

В последний раз шмыгнув носом, я доверчиво посмотрела на подругу.

– Нужно пробоваться в разные группы, – продолжила Джен, – а не ждать снисхождения от Шелдон.

– Я пробовалась. Никуда не берут.

– Ну конечно. Три команды для тебя предел? – она снова взялась за вилку. – Нет, подруга, ты застряла в этом своем магазине.

– Но мне нужны деньги.

– Я знаю. Так научись крутиться и успевать везде. Тренировки, пробы, работа. Водоворот жизни и энергии, вот что тебе нужно, – вилка, направленная на меня, замерла в воздухе. – Тогда у тебя просто не останется ни сил, ни энергии на твое нытье. И забудь про дом. Если ты сдашься, ты не моя подруга Сара Ренделл. Нет, потому что та самая Сара Ренделл, которую я знаю, отправила меня в Нью-Йорк год назад и заставила здесь выживать одной.

– У тебя было предложение от Шелдон, – в свою защиту сказала я.

– И что? – возмутилась Джен. – Это ничего не значит. Я приехала сюда и не знала, как себя вести. Я боялась сказать хоть одно лишнее слово. А в команде плавали самые настоящие акулы. И мне пришлось учиться себя отстаивать и доказывать, что я из лучших. Поэтому сегодня уволили не меня. Так что мне тоже было нелегко. И у меня не было возможности прийти домой и поплакаться в чью-то жилетку.

– Ты отлично это делала по телефону, – улыбнулась я, напомнив про наши разговоры.

– Может быть, – сказала Джен, все еще держа маску учителя. Затем, сдавшись, она улыбнулась и добавила, – эти разговоры очень даже помогали.

Я засмеялась, и она тоже.

– Соберись, Сара, – сказала Джен. – Никто не говорил, что будет легко, и ты это знала.

После нашего разговора я продолжила поиски работы в танцевальных труппах. В течение месяца я посетила три студии. Все они были на профессиональном уровне с плотным графиком выступлений. Но, как оказалось, им не требовались новые танцоры. Потому что основной состав работает, как механизм у часов без каких-либо сбоев. Тогда я переходила к своему предложению стать запасной танцовщицей либо хореографом. Предлагала посмотреть мой танец. В двух студиях категорично говорили «нет» на каждое мое предложение. Но в одной после длительных уговоров мне дали возможность станцевать. Выражение их лиц было хуже, чем у Шелдон. И я уходила оттуда не только с разочарованием, но и с чувством стыда. Для всех я была девочкой из глубинки, ничего не понимающей в современном танце. После этого я решила, что мне нужен новый танец.