– Сара, – меня схватили за руку и в одно мгновение остановили, развернув на месте. – Куда так спешишь?

Передо мной стоял Дин в новой шапке с надписью «РОК» и улыбался, как будто мы виделись с ним только вчера. Его не было восемь дней, а он выглядел вполне спокойным. Только сейчас я поняла, что считала дни.

– Мне некогда, – сказала я, высвободив свою руку. – Поговорим в следующий раз.

– Мы выступали в другом штате! – крикнул он, и я остановилась.

Он подошел ко мне и продолжил:

– На следующее утро после нашего вечера я узнал, что мы уезжаем. Это были незапланированные гастроли в двух городах. Нам повезло, что одна группа отказалась выступать, и нас взяли на замену.

– Я правда спешу, – призналась я. – Так что ничего не нужно объяснять.

– Не мог тебе позвонить, потому что до сих пор не знаю твоего номера. Поверь мне, я чувствовал себя паршиво, представляя, что ты думаешь обо мне.

– Я ничего не думала, – соврала я. – Но если я…

– Сара! – Джон прервал меня, подбегая к нам.

– Ты оставила, – сказал он, протягивая мне телефон.

– Спасибо, – ответила я.

Джон продолжал стоять рядом с нами, и Дин отвел взгляд в сторону. По нему было заметно, что присутствие третьего ему не нравится.

– Все нормально? – поинтересовался Джон.

– Вполне. Спасибо за телефон.

– Ну хорошо, – сказал он, посмотрев на Дина. – До завтра.

Он чмокнул меня в щеку, прежде чем уйти. Это стало нашей дружеской традицией – целовать друг друга в щеку на прощанье. Я уже не помню, откуда и как давно она появилась.

– Это был друг. И если я сейчас останусь здесь стоять дальше, мои родители мне этого не простят. Их поезд прибыл двадцать минут назад, и они ждут меня на вокзале.

– Я поймаю такси, – сказал Дин, направившись к дороге.

– Не нужно, – сказала я, но было поздно.

Машина желтого цвета припарковывалась возле нас.

– Я заплачу, поехали, – сказал Дин, открыв мне дверь.

– Тебе необязательно ехать со мной, – сказала я, когда он сел рядом.

– Не переживай. Знакомиться с родителями еще рано, – я бросила на него изумленный взгляд, но он не обратил внимания. – Я придержу такси, пока ты их встречаешь. Потом выйду из машины как пассажир, приехавший на вокзал. И вам не придется ждать другого такси и уж тем более тащиться в метро с чемоданами.

– Хороший план, – одобрительно кивнула я. – И как ваши выступления?

– Все прошло отлично. Нам нужны сейчас выступления перед выпуском альбома. Это увеличит спрос на него. Кстати, нас понемногу начинают узнавать, – он говорил это с гордостью, а глаза заискрились при одном воспоминании.

– Я рада за тебя. И когда вы вернулись?

– Час назад. Забросил сумку с вещами домой и поехал к тебе.

Он посмотрел на меня и добавил:

– Ужасно хочу спать. Но не мог не приехать, зная, что ты считаешь меня говнюком.

– Я так не думала.

– Врешь, – сказал Дин, улыбнувшись. – Ты отвела глаза к окну.

– Ну хорошо, – сдалась я. – Да, я думала, что ты появишься раньше. Но я не считала тебя говнюком.

– Что смешного? – спросила я, когда он рассмеялся. Его смех был заразительным, и я с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

– Ты всегда такая хорошая? – спросил он, подтолкнув меня своим плечом.

– И не надейся. Просто жалею твое самолюбие. Ты еще меня не знаешь.

– Ты повысила градус интереса. Хочу увидеть плохую Сару, – сказал он, развернувшись корпусом ко мне. – Просто требую!

Водитель кашлянул, напомнив, что в машине мы не одни.

– Требую, – прошептал Дин.

В ответ я смогла только сощурить глаза, и он снова улыбнулся. И снова эта улыбка, словно она никогда не уходит с его лица. Именно ее так не хватало в последние дни.

Машина остановилась возле входа на вокзал.