– Правильно! – поддержал Бирюкова следователь Лимакин. – Дома, во всяком случае, Александр Васильевич не появлялся. Вчера, вернувшись с происшествия, я разговаривал по телефону с его женой. Она уверена, что муж уже отдыхает в Крыму. Кстати, любопытная деталь – жене, как и Олегу Туманову, Головчанский сказал, что вылет из Новосибирска в субботу утренним рейсом. На самом деле авиабилет у него был на субботний вечерний рейс. Значит, ехать в Новосибирск в пятницу Головчанскому крайней необходимости не было… – Лимакин чуть помолчал. – Мне думается, Александр Васильевич не случайно обманул жену и своего шофера. Он заранее планировал заночевать в райцентре и, видимо, с любовницей…

Гладышев задумался:

– Мне казалось, что Головчанский не ловелас.

Следователь быстро достал из портфеля обнаруженные в карманах пиджака Головчанского брелок с золотистой русалкой и авторучку, в прозрачном корпусе которой потягивалась обнаженная красотка.

– Видите?.. Судя по этим вещицам, их владелец был неравнодушен к женским прелестям.

– Возможно… – Гладышев посмотрел на Антона. – Кому из оперативников поручим поиск чемодана?

– Славе Голубеву.

Подполковник по селектору передал распоряжение дежурному. Возобновляя прерванный разговор, обратился к капитану Семенову:

– Что эксперт-криминалист скажет?

– Ничего.

– Даже отпечатков… – Гладышев пошевелил пальцами, – на крышке кухонного стола не осталось?

– На дактилопленку удалось снять единственный отпечаток правой ладони потерпевшего. И тот несколько смазан. Все другие отпечатки со стола стерты.

– Ну а общее впечатление?

– Преступление совершено предусмотрительным человеком.

– Наверняка этот человек – женщина! – громко сказал Лимакин.

Борис Медников, усмехнувшись, ткнул локтем в бок Бирюкова:

– Подбросил я следователю версию… – И заговорил серьезно: – Нельзя, друг мой Петя, безоговорочно брать на вооружение крылатую французскую фразу насчет женщины. Головчанский перед отъездом мог целоваться с законной супругой…

Разговор невольно переключился на чету Головчанских.

…Александр Васильевич приехал работать в райцентр с дипломом инженера-строителя сразу после окончания института. За каких-то шесть-семь лет он уверенно прошагал служебную лестницу от начинающего мастера до начальника крупнейшей в районе строительной ПМК. К моменту смерти это был физически крепкий тридцатипятилетний мужчина: обаятельный в общении со всеми людьми, любящий острую шутку, часто подтрунивающий над собой и никогда не обижающийся на справедливую критику. В случае же несправедливости умел дать достойный отпор. Возглавив «Сельстрой» в ту пору, когда ПМК еле-еле сводила концы с концами, Головчанский быстро сумел вывести «фирму» из прорыва в число передовых организаций района, что убедительно говорило о его незаурядных способностях руководителя.

Приехав в район, Головчанский вскоре женился. Прокурору и подполковнику Гладышеву приходилось встречаться с четой Головчанских на официальных праздничных торжествах, поэтому оба они были знакомы и с женой Александра Васильевича. Софья Георгиевна Головчанская была полной противоположностью мужу. Невзрачная с виду – кожа да кости, – она постоянно маялась какими-то болезнями, а на ее худом продолговатом лице держалась вымученная, неестественная улыбка.

– На месте Головчанского я отбил бы супругу у личного шофера, – неожиданно сказал Борис Медников.

Бирюков посмотрел на судмедэксперта:

– Ты знаешь Надю Туманову?

– Она в хирургическом отделении сестричкой работает. Премиленькая хохотушка.

– А в ее поведении за последнее время заметных изменений не произошло?