Скалл сжал кулак и ударил им по стене.

– Мы их найдем, – рычал он, – я их найду! Допрошу, а затем уничтожу за то, что сделали! Сам! Теперь это дело чести. Не позволю им больше позорить нас. Не позволю и гнусным собачонкам, притворяющимся солдатами, издеваться над славным именем моей любимой армии… Позор… Какой позор! Больше подобного не потерплю! Готовьте плакаты, объявите награду! Идите за ними по пятам, докладывайте мне все, что узнаете!

– Б-будет сделано, бригадир, сэр!

– Свободен!

Гаард отдал честь и поспешил удалиться прочь.

«Подобного у нас еще не происходило… – Гаард пытался осмыслить произошедший инцидент, выйдя из здания, он протер платком покрытый холодным потом лоб. – Похоже, что теперь бригадира никому не переубедить… Это катастрофа. Коулток поплатится за свою безалаберность… А когда и начальники сверху начнут разбираться в этой нелепой истории, бригадир Скалл за такое самоуправство на территории чужой страны понесет еще более страшное наказание, чем мы все. Только его это ведь совсем не волнует… Боже, горе тому, кто встанет у старого солдата на пути».

Гаард вышел из таверны и подошел к двум джакурийцам, дежурившим у входа. Он передал им указания Скалла. Те незамедлительно оседлали своих лошадей и стремглав поскакали на запад. Теперь охота за Гримом и Атласом принимала новый, доселе невиданный масштаб: все войска Джакуры, находящиеся рядом с Нейтральной территорией, получили приказ во что бы то ни стало отыскать беглецов.

Атлас и Грим пока не подозревали о надвигающейся угрозе, они вместе с наемницей Ни-Кель скакали на запад, в сторону Маковой бухты. Три лошади были в пути уже больше, чем полдня, все это время Атлас размышлял насчет сложившейся ситуации с посланиями. Также его терзали сомнения насчет правильности решения скакать в Маковую бухту.

«Вдруг ловушка? – размышлял он. – Хотя нет… Он бы мог нас и в таверне поймать. Но если Маковая бухта – конечный пункт, зачем нас было звать в таверну? Неужто он заботится о нашем состоянии во время странствия? Как же это все необычно… и странно. Разве не этого мне так хотелось?»

Бывший продавец-часовщик осмотрелся, чтобы отвлечься: Ни-Кель выглядела бодрой, его товарищ казался усталым и вялым.

– Мы едем уже несколько часов, может, нам стоит сделать привал? – спросил Грим.

Здоровяк с усталым видом чесал бок и зевал. Три лошади сбавили ход и теперь медленно вышагивали по дороге, между раскинувшимися по обеим сторонам пшеничными полями. Солнце светило высоко над головами, по бокам были слышны приятные звуки насекомых и птиц, снующих между ростками пшеницы.

– Думаю, Грим прав, – Атлас глубоко вдохнул и выдохнул воздух. – Остановиться и правда не помешает, пусть лошади отдохнут немного.

– Ты так говоришь, будто ты вовсе и не в бегах, – Ни-Кель жевала кусок булки и недовольно отмахивалась рукой от надоедливой стрекозы, летающий прямо перед ее носом, – нам за этот день нужно успеть пройти еще долгий путь, если мы хотим достичь деревни Голпалем в положенный срок. А до нее еще несколько дней ехать. Если будем постоянно останавливаться, то потеряем кучу времени.

– Да ладно, брось, – Грим подъехал на своей черной лошади ближе к Ни-Кель, – здесь уже всем нужен отдых, Голпалем никуда не денется. Ну пожалуйста.

Ни-Кель недовольно сморщилась и осмотрела окружавший их пейзаж.

– Неженки какие… Ладно, остановимся, но ненадолго, – она свернула на обочину и поскакала по тропинке к одиноко стоящему дереву. – К той иве. Не отставайте!

Путники подъехали к высокому дереву, одиноко стоявшему в глубине пшеничного поля. Подойдя вплотную к нему, они спешились и завели лошадей в тень, после чего привязали их к могучим веткам, чтобы не разбрелись по полю. Укрывшись в тени ветвей вековой ивы, уставшие путники сели на траву и расстелили полотно, чтобы выложить еду.