Девочки на цыпочках, взявшись за руки, чтобы не потеряться в сгущающейся темноте, нырнули в первое ответвление подземного коридора. Им хотелось скорее скрыться от перепуганного охранника.

Тоннель не был освещён, руки касались острых камней, выпирающих из стен. Куда двигаться дальше, что ожидало сестёр за любым поворотом – даже представить было трудно. Или отсюда нет выхода?

– Я боюсь, – выдохнула младшая сестра, вцепившись в руку Керри. – Зачем мы вообще открыли эту книгу? Выброси её!

– Как выбросить? – Керри даже остановилась, пытаясь рассмотреть в темноте, на самом ли деле сестра говорит серьёзно. Книга и только книга может вернуть их обратно. Керри пока не знала, как это произойдёт. Но в любом деле есть две стороны – их просто надо увидеть, и тогда откроется возможность возвращения. Поэтому не выбрасывать – следует беречь книгу как зеницу ока. А мама, наверное, уже с ума сходит…

– А вдруг книга нас опять куда – нибудь забросит?

«Дальше уже некуда», – Керри прижала книгу к груди, а вслух сказала:

– Мне тоже страшно, но я не трушу. Только представь: мы находимся в подземном лабиринте какого – то древнего храма, и всё это уже давным – давно стёрто с лица земли временем! – осознание, что именно книга поможет им каким – то образом найти дорогу домой, придало Керри силы и даже настроило на деловой лад.

– И мы… сотрёмся? И нас не будет?

– Как это не будет? Ты же у нас ещё не слетала к звёздам, не так ли? – старшая сестра старалась приободрить младшую. – Давай лучше выбираться из этого лабиринта.

– Лабиринта? Папа ведь тоже в какой – то лабиринт пошёл, – вдруг вспомнила Ева и встрепенулась. – Может, он здесь, где– то рядом? Давай позовём его!

Керри едва успела зажать сестре рот: впереди показалась полоска света из неплотно прикрытой двери. Что за ней? Неизвестность пугала, но как – то нужно было выходить из подземелья. Держась за руки, девочки подкрались к двери. Прильнули к щёлочке. Нет, это не был выход на поверхность, дверь вела в просторный зал, где на каменных скамьях сидели люди. Взор их был обращён к тому, кто восседал в роскошном кресле на высоком подиуме и держал речь:

– Великий Рамзес отошёл к верховному богу, богу солнца Амону. Он был величайшим правителем нашей священной земли. После того как 70 раз взойдут над Египтом солнце и луна, завершится бальзамирование, и мы отправим священное тело в Долину Царей. А сейчас нужно собрать народ в Городе Мёртвых и объявить о том, что свершилось!

Говорящий заметно отличался от остальных присутствующих. На нём было просторное одеяние из белоснежного полотна, перевязанное белой парчой, широкое ожерелье в виде воротника из драгоценных камней, на руках сверкали золотые браслеты. Этой рукой он обвёл зал с присутствующими:

– Все вы посвящены в таинства, которые позволяют нам оставаться попечителями душ и властвовать над умами не только черни, но и фараонов. Мы обязаны хранить доверенную нам тайну. В этот священный для нас день хочу особо подчеркнуть: таинство зарождения мира есть монолит. В котором недопустимы никакие трещины. Великий долг жрецов священен, и кто через него переступит, тот вне закона! – пухлые губы важного жреца начали судорожно подрагивать.

– Жрецы… – прошептала Керри. Хотела объяснить сестре их значимость и величие в Древнем Египте, но побоялась пропустить хотя бы слово.

– О, святейший Бакенхонс, – робко обратился к говорившему самый молодой из сидящих жрецов, – неужели такое возможно – предать тайну?

У Керри округлились глаза: Бакенхонс? Сам Бакенхонс перед ними? Главный жрец Египта!

– Я знаю, о чём говорю, – прозвучал холодный ответ на недоуменный вопрос. – Отдавая должное Рамзесу Второму, мы не вправе забывать, как он сам посягнул на святая святых.