–Не соглашусь, я регулярно моюсь. – Так же невозмутимо ответил Ярославцев.

–А ты этот костюм снял с покойного дедушки?

–Я бы попросил не говорить так о моем дедушке. И он не покойный, а вполне себе живой.

–А какой, по-твоему, сейчас год?

–2017й.

–А почему ты одеваешься в какое-то старьё? Или твои родители не могут себе позволить купить тебе нормальный шмот? – Засмеялся Соколов.

–Я одеваюсь так, как мне нравиться. Мой ответ тебя удовлетворил?

–Да кого ты можешь удовлетворить?

–Что ты к нему прицепился? – вступилась Катя.

–Слышь Баранова, я с тобой вообще разговаривал? Или это твой парень? – Витя продолжил противно хохотать.

Катя ничего не успела ответить, в домик вернулся вожатый. В руках он держал чёрный мусорный пакет.

–Алексей Андреевич. – Начал Авдеев. – Можно мне сходить во второй отряд? Там моя сестрёнка.

–Нельзя. Они заняты своими делами. Всё с твоей сестрёнкой хорошо. Тем-более это второй отряд, 12-13 лет. Твоей сестрёнке сколько?

–12.

–Вечером, в свободное время сможешь к ней сходить.

Авдеев ничего не ответив, сел на свою койку.

–Во-первых. – Начал вожатый и достал из мусорного мешка пару прозрачных пакетов с застёжкой и дал рядом сидевшему Авдееву белые стикеры. – Сейчас, подписываем стикеры, клеим на телефоны, после чего сдаёте их мне.

–Зачем? – спросил Саша Воробьёв.

–Потому что такие правила.

–А вы не имеете права. – Ответил Воробьёв. – Это наша частная собственность.

–Да. – Поддержала его Женя Шипова.

–Уверяю, с вашей частной собственностью ничего не случится. Ваши телефоны будут храниться в моём домике в сейфе. Вы будете их получать каждый день на 15 минут.

–Это какой-то концлагерь? Или армия? – продолжал стоять на своём Воробьёв. – Ходим строем. Вы разговариваете с нами как с каким-то быдлом. Телефоны на 15 минут в день.

–Повторяю, сдача телефонов – это часть правил. В договорах, которые подписывали ваши родители об этом чётко указано. В случае если вы утеряете имущество, ваши родители не должны будут иметь претензий в нашу сторону. Но если такое произойдёт, вы же скажете не «потерял», а «украли». И ваши родители в первую очередь будут звонить нам, ругаться, что мы не уследили, и будут требовать компенсаций. Поэтому вы должны сдать мне свои телефоны, чтобы пресечь подобные случаи. Я ясно излагаю? И во-вторых, – продолжил он, – разговариваю я с вами как с взрослыми людьми.

Некоторые мальчишки и девчонки стали робко подходить к вожатому и протягивать ему подписанные телефоны. Кате не хотелось расставаться с телефоном, но Алексей Андреевич разъяснил всё достаточно аргументировано.

–Что это? – спросил вожатый, увидев старую кнопочную простушку, которую ему протянула Света.

–Это мой телефон. – Невозмутимо ответила она.

–Так я и поверил. А вон то, что в кармане выпирает? – он обратил внимание на карман её розовой олимпийки. – Давай прекращай этот театр.

Света немного поломавшись, всё-таки достала из кармана шестой «Айфон».

–Могла бы хотя бы привезти какой-нибудь простой сенсорный телефон, я бы охотно в это поверил, нежели в то, что ты пользуешься простушкой. – Он помахал кнопочной «Нокией» перед её лицом. – Ну, так, как? – вожатый протянул пакет Воробьёву. Он нехотя поднялся с кровати и подошёл вплотную к вожатому.

–Если вы его потеряете, то вы мне купите новый. – Сказал Воробьёв.

–Договорились. Только пользоваться ты им будешь при мне. А то мало ли, спрячешь его, а потом скажешь, что украли. – Вожатый протянул ему руку, но Воробьёв жать её не стал, и завалился на койку, поправив набок длинную чёлку.

Следующий на очереди подошёл Миша Ярославцев и протянул такой же кнопочный телефон, что и у Светы.