– Ого! И что сделала Магнум? – удивилась я, потому что я в тринадцать лет еще играла в куклы и не могла даже вообразить такого, чтобы покинуть родную Долину по собственному желанию.

– Долго и громко смеялся. А потом приказал высечь наглого парнишку на конюшне, чтобы не болтал ерунды, и вышвырнуть вон. Только упертый Айволин не вернулся в Дедру. Он ушел к военным отрядам на границе с Дермафией, тогда часто у нас были с ними стычки. Много лет он там пропадал, не давая о себе ни весточки. А потому вдруг объявился, да не один, а с небольшой армией последователей. Там, у границ, он нашел Тумана, Борха, Ворона и многих других своих соратников, а братец присоединился к нему уже в Дедре, не раздумывая ни мгновения. Мать Айва, к тому времени уже умерла. И он двинул дальше, обрастая все большим количеством единомышленников, оставив после себя на месте дедрийского дома терпимости лишь дымящееся пепелище. Айна, тогда совсем юная девочка, проданная в дом за долги своих родителей, последовала за ним. Так, со шлюшьего дома в Дедре начался переворот во всей Тиульбе. И завершился он здесь, в Излауморе, страшной резней.

– И все-таки, он, правда, сын Магнума или нет?

– На этот вопрос никто не сможет дать ответа. Но при короле никогда не смей в этом усомниться или посмеяться над его происхождением. В государстве есть люди, которые не приняли нового правителя и разносят слухи, что проклятые аторхи – это наказание за то, что тиульбы приняли власть низкородного человека.

– Но ведь аторхи появились на другом конце света! – усомнилась я в этой теории.

– Когда людям нужно, чтобы одно следовало из другого, они иногда закрывают глаза на некоторые вещи… Тем более, что появление проклятых случилось незадолго после коронации Айволина.

– Ну теперь хотя бы мне стало ясно, зачем его величеству понадобилась высокородная принцесса. Уравновесить свое положение.

– И это тоже, и это тоже, – многозначительно ответила Флора.

Потом, когда она ушла, я еще много размышляла о том, каково это, быть одержимым своей идеей настолько? Каково Дегориану было с самого детства завидовать Магнуму одновременно с этим ненавидеть правителя Излаумора, чтобы потом совершить невозможное и занять его место? И главное, стал ли он после этого жить спокойно, не терзают ли его по ночам демоны прошлого?

Меня стало тяготить нахождение в четырех стенах, и я затребовала у Тары теплую одежду и обувь, чтобы иметь возможность прогуляться. Женщину мое желание привело в большое волнение:

– Ваше высочество, совсем вам ни к чему, выходить из своей комнаты. Небезопасное нынче время, даже в твердыне не нужно бродить по крепости одной.

– Тогда позволяю тебе идти рядом.

– Но его величество будет недоволен, если узнает!

– Мне его величество ничего не запрещал, – меня начало раздражать упрямство Тары. – Поэтому не нахожу ничего предосудительного в том, чтобы чуть-чуть осмотреться в месте, в котором мне придется провести ближайшие дни своей жизни.

“Или даже последние”, – мрачно добавила в своих мыслях.

– Ну как знаете, – сдалась в итоге Тара.

И ведь, действительно, увязалась за мной, что было, впрочем, нелишним, потому что Излаумор был весь пронизан большими и малыми коридорами, словно кротовьими норами. Коридоры причудливо ломались и пересекались, иногда оказывались длинными, иногда слишком скоро обрывались тупиками. У крепости было две высокие башни, на самые вершины каждой из которых вели крутые лестницы. Но я решила осмотреть их в другой раз, сейчас мне больше хотелось выйти на улицу и прогуляться по двору.

Двор был достаточно просторным и большим, но сейчас здесь шла работа: с десяток селян разгружали обоз с продуктами.