Механическая танатофобия – такой диагноз поставил Платон своему маленькому помощнику ещё несколько лет назад. Пройдя ряд диагностик и онлайн-консультаций, он так и не смог понять причину, по которой его друг так боялся приближения смерти. Знакомые айтишники терялись в догадках, перебирая код и выискивая возможный баг в софте. Киберхомяк панически боялся очередного перерождения, как будто оно доставляло ему физическую и моральную боль, что точно не могло быть правдой.

На транспортном ярусе, пролегающем совсем рядом, сновали многочисленные неопознанные объекты, представляющие из себя несколько сваренных частей кузовов автомобилей с ближайшей городской свалки. По внешнему виду уже совершенно невозможно было определить, какой марки и модели они принадлежали, однако, оставались поводом для большой гордости донников. В отличие от жителей средних уровней большая часть местных могла себе позволить купить, собрать или угнать чужой тарантас для передвижения. Ядерные мини-батареи обеспечивали почти бесконечный запас хода, встроенный автопилот устранял все возможные столкновения, от чего единственная забота для владельцев заключалась в том, чтобы периодически проверять и обновлять сварочные швы.– Сколько нужно роботов, чтобы вкрутить лампочку? – очередной полусинт в лохмотьях топтался на месте, произнося шутку дня и мешая пешеходам.

– Пссс… Парень! В наличии имеются обалденные собачьи консервы. Ты такого продукта в жизни не ел, даже немного мяса есть в составе, – высокий полусинт с красными глазными биоимплантами подошёл к Платону слишком близко и раскрыл длиннющий плащ до самого пола.

– Твою мать! А нет, всё в порядке, – Трой зажмурился от неожиданности, представив какую-то неприглядную картину.

Грудная клетка продавца была модернизирована в ходячие полки для товара, на которых стояли несколько жестяных банок с кричащим названием “Хороший мальчик”.

– Нет, спасибо, не интересно. Вот было бы что-то для домашних хомяков, – Платон обогнул приставшего торговца, вернувшись на проложенный маршрут.

До главного магазина Кармана оставались считанные сотни метров, с каждым шагом тревога на сердце мужчины всё нарастала. Человеческие чувства в нём являлись самым сильным и слабым местом одновременно. Например, прямо в тот момент он испытывал лёгкие покалывания на кончиках пальцев и мельчайшие сокращения сфинктера. Интуиция.

– Если заметишь что-то неладное – взорви там всё к чертям. Герметизируй помещение и никого не выпускай, пока все не задохнутся, – Платон подошёл под саму неоновую вывеску, которая здесь была всего в одном экземпляре на целую улицу.

– Боевой хомяк на посту! Понятия не имею, о чём ты говоришь, но полностью готов!

Оранжевый глаз камеры считывал его лицо и пытался распознать идентификационный датчик, который был смодифицирован Троем для обмана сканеров.

– Проходите, Иванов Иван Иванович, – прозвучал металлический холодный голос, и входная дверь раздвинулась, впуская внутрь новенького клиента.

– Трой, ты серьёзно? Другого имени не мог придумать?

– Да ладно тебе, прикольно же вышло. Очень скрепно получилось и подчёркивает твоё простецкое происхождение, – киберхомяк издал звук очень похожий на симуляцию смеха.

– Будь повнимательней. Ты – моя единственная страховка.

– Такой большой мальчик, а боишься? Всё будет хорошо, сильно не вибрируй.

Из-за вечной нехватки средств и нелегального образа жизни Трою достались многочисленные нелицензионные обновления, которые во многом сформировали его непростой характер. При всех его очевидных недостатках и появившихся фобиях во всём Мирогороде не существовало более крутого и прокаченного взломщика. С каждой модификацией от хомячьей тушки оставалось всё меньше живых тканей, заменённых на отмычки, крючки и пружинки для механических замков, а искусственный интеллект самообучился до совершенства во вскрытии всевозможных электронных препятствий.