Девчонки притащили из повозки две веревки. Одну из них привязали к правой лодыжке Дениса, другую к левой, труппа разделилась на две части и начала распинать любимца публики и Рабиндраната Тагора. Мышцы трещали, Денис от боли тихонько подвывал, а ноги медленно, но верно, сантиметр за сантиметром расползались в разные стороны. Но до полного «шпагата» дело не дошло. Взбунтовавшиеся мышцы отыграли в обратную сторону. Те, кто догадался отцепиться, плюхнулись на пятую точку, а самые упорные, ими оказались Самсон и Давид, отправились в полет навстречу друг другу.

– Ну ты хитер! – восхитился господин Бине. – Так элегантно вывести из строя конкурентов я бы ни за что не догадался. Не пойму только, как ты в одиночку наших девочек на этом… как его… стриптиз-шоу охранять собираешься. Там же будет прорва народу!

Денис тяжко вздохнул. Объяснять недалекому главе труппы, что он не имел в виду ничего такого, у него желания не было. Остаток времени перед сном они приводили будущих охранников в чувство, делая примочки и отпаивая водой…

Терпение и труд все перетрут. Денис так страстно желал перековать задубевший организм Гаврилы, что использовал любую возможность поиздеваться над своим новым телом. Он делал варварские, буквально изуверские растяжки, рискуя порвать мышцы, даже в повозке с реквизитом во время пути, и к исходу второго дня своего добился. Вопящие о милосердии и снисхождении мышцы наконец растянулись, и он смог сделать полноценный «шпагат», причем без помощи Самсона и Давида, старавшихся теперь держаться подальше от нового члена труппы во время его тренировок.

– Чего так рано остановились? Солнце еще высоко, – выпрыгнул из повозки гигант, радуясь, несмотря на боль, вновь обретенной гибкости тела.

– Дальше дорога вдоль кромки болота идет, – пояснил господин Бине. – Этот лес и так дурной славой пользуется, а уж к болоту после захода солнца соваться вообще смерти подобно.

– Почему?

– Нечисти всякой много.

– Угу, – задумался Денис и начал чесать затылок. Пальцы увязли в буйной, непокорной шевелюре. – Нечисти много – это хорошо, – еле слышно пробормотал он себе под нос. – У меня к нечисти много вопросов накопилось. Так, – повысил он голос, – быстро разбиваем лагерь. Работают все, кроме девочек.

Господин Бине набычился. Командный тон нового артиста ему не понравился.

– Это почему кроме девочек?

– Потому что они сейчас будут осваивать новую профессию.

– Какую? – подскочили к нему Аделина с Климентиной.

– Парикмахерш. Доставайте ножницы и бритвы. Надо остричь меня наголо. Только вот тут немножко волос оставьте, – приложил юноша ладонь ко лбу так, что его пальцы достали до темечка. – На полпальца длиной.

– Такую красоту портить? – возмутилась Аделина. – Не буду!

– Цыц! Эта красота мне жизни стоить может. В хорошей драке длинные волосы – помеха.

– Так перехвати их ленточкой на лбу, – посоветовала Климентина.

– Не пойдет. Как ты их ленточкой ни перехватывай, противник за них вместе с ленточкой ухватиться может. Стригите! Только ровненько.

– Будет тебе ровненько, – посулила Аделина, извлекая из повозки глиняный горшок.

– Хи-хи… классный инвентарь. – Идея подруги понравилась Климентине, и она побежала за ножницами и бритвой.

Девчонки водрузили на голову богатырю инвентарь и начали стричь его под горшок. Работали слаженно и дружно, а потому, к тому времени как их коллеги разбили лагерь, обрили юношу практически наголо точно по размеру горлышка горшка, оставив, как он и просил, лишь небольшой бобрик спереди, укоротив волосы ножницами. Денис остался доволен. Пальцами за этот ежик ухватиться было невозможно. Чмокнув покрасневших от удовольствия девиц в щечки, он повернулся к Бине: