– Сложно придумать, – посетовала Эмилия, накрутив на палец локон. – О, знаю. У тебя есть девушка?

– Очень оригинально, – фыркнула Настя.

Сердце будто затихло. Маша сжалась, посмотрела на Бортникова. «Что он скажет? – ее бросило в жар. – Сменит тему? Заупрямится? Признается, что был неправ?» Время замедлилось, кровь застучала в ушах. Она поерзала. Марк взглянул в ответ, скривил губы и раздельно произнес, будто обращался только к ней:

– Уже нет.

– Что? – прошептала Маша.

– Тост. За холостяков! – весело пробасил Михаил.

Спокойный мирок, который Маша собирала по крупицам, рассыпался карточным домиком. Слова о любви и обещания фальшивили. Какой наивной она была, когда считала, что испытания остались в прошлом. Их отношения с самого начала казались нездоровыми. Она спасала Марка, потом он выручал ее из беды, так длилось до бесконечности. Психолог наверняка бы заявил, что ей не хватило отцовского внимания, поэтому она привязывалась к тем, кто не способен на сильные чувства. К глазам подступали слезы. Компания, дурацкое развлечение, Бортников – все вмиг опротивели. Хотелось уйти далеко-далеко, где никто не сумел бы ей навредить.

– Ой, – побелела Динара, уставившись на бутылку. – Точно я?

– Все честно, – сказал Марк.

– Ладно, – смирилась та. – Правда.

– Почему ты меня ненавидишь?

Динара оторопела, пожевала губу.

– Не обольщайся, Бортников. Мне на тебя плевать.

Маша слегка расслабилась. На душе было гадко после признания Марка, но понимание, что ей ничего не грозит, ведь подруга не станет задавать каверзные вопросы, принесло спокойствие. К сожалению, бутылочка указала на Настю. Динара крепко задумалась, подперев кулаком щеку, затем изрекла:

– Ты бы простила измену?

– Никогда, – выпалила та. – Если узнаю, прибью или покалечу обоих.

– Осторожней, Глебчик, – усмехнулся Михаил.

– Ему, честному, нечего бояться, – сказал Кирилл.

Очередь перешла к Яне, и она решительно произнесла:

– Действие.

Маша поразилась ее храбрости. Глеб что-то шепнул Насте. Первокурсница просияла, словно забыла обиду, мерзко хихикнула и потребовала:

– Расскажи о своем самом постыдном поступке.

Яна поникла, сняла с шеи платок, принялась мять в руках.

– В четырнадцать лет я собрала досье на старшеклассника. После школы выследила его, потом караулила возле дома, зазубрила расписание, чтобы «случайно» сталкиваться на переменах, иногда звонила и молчала в трубку.

– Ты была маньячкой, – хохотнула Вика.

Яна покраснела.

– Старый случай, – недовольно сощурилась Настя. – Давай что-нибудь посвежее.

– Я выполнила условие, – твердо проговорила та, отвернувшись.

– Не поспоришь, – согласился Женя.

Ход перешел к Кириллу, и тот поспешно сказал:

– Правда.

Яна выпрямилась, положила ногу на ногу.

– За что ты бы мог убить?

– Неожиданно, – поразился Кирилл. – Помню сто пятую УК РФ, не хочу мотать срок.

– Мы не на семинаре.

– Человеческая жизнь – высшая ценность. Я против насилия.

– Не засчитывается.

Кирилл посуровел. Маша подумала: «Наверное, скажет о казни преступников».

– За предательство, – сурово ответил он. – Особенно близкого человека.

Настя засмеялась:

– Женёк, у меня плохие новости.

– Малая, тихо, – скороговоркой проговорил Глеб.

– Вы о чем? – растерялся Кирилл.

– Качок не в курсе? – хохотнула Настя и прикрыла рот ладошкой. – Упс.

– Объясни.

– Друг, у меня принцип, – ответил Глеб. – Не лезу в чужие разборки.

– Ты уже, – поморщился Кирилл.

– Перестаньте ссориться, – пропищала Ангелина.

Блондин уставился на Женю и, когда тот почесал затылок, со злостью спросил:

– Что еще ты скрываешь?

Происходящее напомнило известную телепередачу, где смаковали скандалы. Не дождавшись пояснения, Кирилл крутанул бутылку. Маша словно в замедленной съемке увидела, как стеклянное горлышко повернулось к ней и остановилось. В мыслях завыла сирена. «Как быть? Если скажу: “Правда”, он выяснит про Марка или расставание».