Зал в «Vicino di Napoli» не отличался просторностью. Маленькие столики были покрыты белыми скатертями в красную клетку. Двое девушек и парень-подросток (на вид ровесник Эйнджела) готовили столики к открытию. В конце зала поблескивало нержавеющей сталью раздаточное окошко, за которым находилась кухня. Доминик увидел облицованную кирпичом печь для пиццы. В кухне работали двое поваров. Доминик облегченно вздохнул: никто из них по возрасту не годился ему в отцы.

– Мы откроемся попозже, но вы располагайтесь. Может, вам принести чего-нибудь выпить? – спросил старик, улыбаясь Дэнни.

Доминик полез во внутренний карман куртки, где лежал все еще мокрый бумажник Анджелу дель Пополо. Едва увидев бумажник, метрдотель попятился назад.

– Вы что, коп? – насторожился старик.

Слово «коп» тут же привлекло внимание поваров. Они опасливо выглядывали из раздаточного окошка. Девушки и подросток прекратили заниматься столиками и уставились на Доминика.

– Копы не ходят на работу со своими детьми, – сказал старику один из поваров.

Его передник и даже руки были густо покрыты мукой. («Наверное, заведует у них пиццей», – подумал Доминик.)

– Я не коп, а повар, – сказал Доминик.

Двое местных поваров и старик облегченно засмеялись. Девушки и подросток возобновили работу.

– Но мне нужно кое-что вам показать.

Доминик вертел в руках бумажник Анджелу. Он соображал, что лучше показать этим людям вначале: проездной билет с именем Анджелу дель Пополо и датой рождения утонувшего парня или фотографию миловидной полной женщины. Доминик выбрал билет, но, пока решал, кому его показать, старик увидел фото и выхватил бумажник из рук хромого повара.

– Кармелла! – закричал метрдотель.

– Был один парень, – начал Доминик, но оба повара уже склонились над снимком. – Возможно, это его мать, – добавил он.

Больше Доминик не произнес ни слова. Изготовитель пиццы спрятал лицо в ладонях, убелив мукой щеки.

– Анджелу-у-у! – взвыл он, растягивая последний слог.

– Нет! Нет! Нет! – нараспев твердил старик.

Схватив Доминика за плечи, он стал трясти вестника беды.

Второй повар (несомненно, он у них был главным или старшим поваром) держался за сердце, будто получил удар кинжалом.

Белолицый, чем-то похожий на клоуна, изготовитель пиццы слегка тронул Дэнни за руку, оставив следы пальцев, испачканных в муке.

– Что случилось с Анджелу? – спросил он таким нежным тоном, что Доминик понял: должно быть, у повара есть сын возраста Дэнни (или теперь уже вырос, но отец помнит этот возраст).

Оба здешних повара были где-то лет на десять старше Доминика.

– Эйнджел утонул, – коротко ответил Дэнни, обращаясь ко всем.

– Это был несчастный случай, – пояснил Доминик.

– Анджелу не был рыбаком! – скорбно произнес метрдотель.

– Несчастье случилось с ним на лесосплаве, – продолжил объяснения Доминик. – Бревна были скользкими. Мальчик не устоял на ногах, упал в воду и оказался под бревнами.

Девушки и парнишка, что на вид был одного возраста с Эйнджелом, куда-то исчезли. Дэнни даже не заметил, когда они покинули зал. (Потом он догадался: они сбежали всего-навсего на кухню.)

– Анджелу работал у нас. Приходил после школы, – продолжал старик, обращаясь к Дэнни. – Кармелла, его мать, и сейчас у нас работает.

Повар, которого Доминик посчитал здесь главным, подошел и протянул ему руку.

– Антонио Молинари, – серьезным тоном представился он, пожимая руку Доминика.

– Доминик Бачагалупо. Я работал поваром в поселке. А это мой сын Дэниел.

– Джузе Полкари, – представился старик, глядя на Дэнни. – Здесь никто не зовет меня Джузеппе. Мне нравится, когда меня называют просто Джо.