Вопросы, один тупее предыдущего, поедали мой разум словно личинки, лакомящиеся мертвечиной, а я продолжал сидеть на каком-то камне и позволять им делать это, периодически попивая пиво.

– Это раздражает, не так ли? – сказал старый, хрипловатый, но всё же мощный голос позади меня.

Я вздрогнул так сильно, что не будь пиво выпитым практически полностью, оно бы совершенно точно пролилось мне на джинсы. Резко встав с камня, я обернулся рассмотреть незваного гостя.

– Извините, я не хотел вас напугать. Что вы тут делаете, молодой человек? – спросил старик с длинными и прямыми, как у волшебника, белоснежными волосами и бородой. На нём был новенький длинный, чёрный плащ, а под ним виднелся тёмный костюм с белой рубашкой и галстуком. Старик выглядел слишком модно не только для Баку, но и для всего Азербайджана.

– Простите… я…я… просто гулял, а потом решил зайти сюда, – ответил я.

– Почему? – полюбопытствовал он, медленно приближаясь ко мне.

– Я просто… просто, я никогда не был на кладбище ночью и мне было интересно, какого это, – запинался я, глядя на старика с некоторой опаской.

– Прекрасная погода для прогулки, – сказал старик, остановившись и взглянув на небо. Я распознал в его речи русский акцент.

– Да, – согласился я. – Вы не отсюда?

– Это так очевидно? – дедуля не прекращал улыбаться.

– Немного, – я улыбнулся в ответ.

– Бакинцам, видно, не присущ подобный головной убор, – он погладил свои шёлковые на вид волосы.

– Дело не только в этом. У нас вообще мало стариков, которые так хорошо одеваются.

– Как странно. Вы думаете, что я старик? – скорее не оскорбленно, а восторженно спросил дедок.

До меня вдруг дошло, что я сказал нечто неприличное и извинительно поднял руки к уровню груди, готовясь просить прощения, но старик лишь рассмеялся и жестом дал мне понять, что всё хорошо.

– Верно. Наверное, я уже стар. Вы довольно честный молодой человек.

– Простите, пожалуйста. Я не хотел вас обидеть, просто я устал и, как видите, выпил немного… так что… – оправдался я.

«Слушай, Малик, не нравится мне этот старик. Он какой-то… жуткий. Может, пойдём уже, а?» – сказала София и была абсолютно права. Несмотря на то, что старик выглядел вполне безобидно, мне действительно было не по себе.

– Не думаю, что тебе стоит уходить, Малик, – неожиданно заявил старец. Поначалу до меня даже не дошло, что именно он сказал не так, но буквально через секунду я уже вовсю хмурился и сконфуженно рассматривал старикашку.

«Мы же не говорили, как нас зовут и это, вроде бы, не один из наших знакомых, – впопыхах проговорила София. – Таких у нас точно нет»

– Ты права, София. Вы меня не знаете. Но я знаю вас. Причём очень и очень хорошо.

«Окей. А это как понимать?» – подумал я.

Всё моё естество орало изнутри, но я не посмел издать и звука. Я просто был чересчур ошеломлён, а мой мозг отчаянно пытался найти ответ лишь на один простой вопрос:

«ОН ЧТО, ЧИТАЕТ НАШИ МЫСЛИ?!»

– Ну, можно сказать и так, – улыбнулся старик своей доброй, но в данном случае, учитывая все обстоятельства (ну, вы ведь помните – глубокая ночь, ни единой души, тишина, кладбище, старикан, слышавший все, что я думаю), эта улыбка вовсе не казалась мне доброй.

– К-как..? – удивлённо, но медленно, словно будучи неуверенным в том, что говорить вслух вообще требуется, спросил я.

– Ты сам ответил на этот вопрос, Малик. Я не отсюда, – спокойно сказал старик. – Не стоит тревожиться. Всё хорошо. У меня нет ни малейшего желания подчинять тебя своей воле или совершать что-то в духе того, чего ты насмотрелся в своих сериалах.

– Кто вы? – испуганно спросил я, чувствуя то самое мерзкое ощущение неизвестности, о котором говорил ранее.