– Василий Кириллыч, Вы редьку, чеснок да лук почему не кушаете? – спросил на пятый день суровой армейской диэты Вишневский.

– Помилуй Бог, Петр Иванович, к бурчанию в чреве ещё и амбрэ изо рта добавлять! – удрученно ответил молодой человек.

– Г-м, если зубы чистить солью, содой и мелом, то не пахнет, уверяю Вас. А редька, чеснок и лук сопротивляемость простуде повышают, также и от фурункулов и прочих гнойников споспешествуют избавлению. В походе – обычное дело, особенно зимой: тело потеет, баня – от случая к случаю…

Василий внял совету ветерана, но, тем не менее, сделал вылазку на базар, где за собственные деньги прикупил на всю команду кислой капусты, соленых огурцов и лещей, сала и копченых уток. Больше ничего съедобного на базаре не было. Увидев это, Маркин одобрительно шепнул Вишневскому:

– Правильные у нашего боярина кишки в голове! Заботится о солдатиках, понимает, что наш бюджет таких трат не выдержит.

– Да, добрый офицер будет! – согласился тот, – И работает отменно, старательно, хотя и устает с непривычки: вон, какие подглазья темные.

– Втянется! – обнадежил фельдфебель.

В Малоярославце было уже полегче. Пленных там было немного, поэтому основной упор был сделан на опрос населения. За неделю на след обоза так и не напали.

– Что же это, Петр Иванович? Бьемся, бьемся, хоть бы намек какой обнаружили за столько-то дней! – посетовал нетерпеливый по молодости Шеин.

– Э, Василий Кириллыч, мы пока только ноготком поскребли! Знаете, как в Сибири золото моют? Пуды песка в сковородке промывают, чтобы долю золотника добыть!

– Да я понимаю… Хочется ведь скорее! – вздохнул юноша.

– Это дело с наскоку не сделаешь! – сожалеюще развел руками Маркин, – Знаете, сказка такая есть, вроде притчи: царице Савской царь Соломон в подарок жемчужину подарил красоты необычайной. Она и говорит: ах, если б ещё одну, серьги замечательные вышли бы! Позвал царь ловцов: добудьте мне вторую такую жемчужину, за ценой не постою! А ловцы ему: будь в надёже, царь! Ту, первую, чтобы найти, мы пятьдесят лет ныряли, почитай, мильён раковин вскрыли. Вторую, может, и раньше найдем, опыт уже есть!

Шеин призадумался.

– Придется навестить окрестных помещиков, – заявил Вишневский, – Кто у нас в списке поближе, Федор Антипыч?

Поправив старенькие очки, Маркин выудил из портфеля список, прищурившись, прочитал:

– Село Спас-Загорье, имение князя Обнинского…

– Иллариона Ипполитовича? – оживился Шеин.

– Знакомые Ваши? – поинтересовался начальник экспедиции.

– Ну, как же! Мы в Петербурге на одной улице живем! Они с покойным папенькой дружили! Здесь-то я у них не был… Театр в имении есть, во! Кстати, по нашему маршруту подходяще!

– Что, театр? – ухмыльнулся Вишневский.

– Нет, село! Всего десяток верст от дороги.

– Что ж, поехали!

На следующий день, проведя в пути часа два, экспедиция свернула на дорогу, ведущую в имение князя. Вскоре показался шлагбаум и будка, в которой сидел мужик с ружьем, одетый в тулуп и волчью шапку. Рядом лежали несколько борзых и здоровенный волкодав-меделян.

– Стой! Кто такие? – раздался окрик, впрочем, довольно мирный.

– Прапорщик Вишневский с воинскою командою по государеву делу! – последовал четкий ответ.

Поезд остановился. Вишневский и Шеин вышли из возка.

Караульный отдал честь по военному и потянул веревку, поднимая шлагбаум.

– Проезжайте, Ваше Благородие! Всё прямо, мимо не промахнетесь. Восемь верст.

– Сразу видать старого служаку! – рассмеялся Вишневский, притопывая валенками, – Отставник? Где служил?

– Так точно, в отставке, Ваше Благородие! Закончил службу в Днестровском пехотном полку, под началом генерала Багратиона!