“Еще один," сказал Кавальски.

"Что?”

“Сейчас придет еще один. Те же направления. Выглядит как ребенок.”

“Убирайся с глаз долой," прошептал сержант.

Ребенок, мальчик лет около десяти, пробежал мимо. Он был бледно-белым и носил ту же короткую тунику, что и остальные. Он тоже был босиком.

"Еще," сказал Кавальски. "Похоже на целую семью. Двигался медленнее, таща за собой какое-то животное.”

"Козел," сказал Ледбеттер со своего места на дереве рядом с Кавальски.

"Козел?" Спросил Александр.

“Да.”

Александр встал перед первым человеком в группе…девочкой…подростком-и протянул руку, чтобы остановить ее. Девушка вскрикнула и побежала назад тем же путем, что и пришла, затем повернула в другую сторону. Женщина в группе увидела Александра и повернулась, чтобы бежать за девушкой. Когда мужчина подошел со своим козлом, Александр направил ему в грудь пистолет "сиг".

"Держи его прямо здесь.”

Человек ахнул, бросил веревку и поспешил прочь так быстро, как только мог. Козел заблеял и попытался укусить Александра за рукав.

Последняя, маленькая девочка, с любопытством посмотрела на Александра, но потом взяла конец веревки и потащила козла в ту сторону, куда ушел ее отец.

"Странно," прошептал Александр.

"Да," сказал кто-то по рации. “Слишком странно.”

“Ты видел их глаза?" Спросил лоджаб.

"Да, " ответила рядовая Карина Баллентайн. "Все, кроме маленькой девочки, были в ужасе.”

"Нас?”

"Нет," ответил Александр. "Они бежали от чего-то другого, и я не мог их остановить. С таким же успехом я мог бы быть индейцем из табачной лавки.”

“Резное изображение индейца из табачной лавки," сказала рядовая Лорелея Фузилер.

"Что?”

“Ты больше не можешь говорить "индеец".”

"Ну и дерьмо. Как насчет "тупица"?" Сказал Александр. "Разве это оскорбляет какую-либо расу, вероисповедание или религию?”

"Вера и религия-это одно и то же.”

"Нет, это не так," сказала Карина Баллентайн. "Вероучение-это набор верований, а религия-это поклонение божествам.”

"Вообще-то мы предпочитаем черепно-мозговой вызов тупому.’”

"У тебя проблемы с личностью, Пакстон.”

“Да заткнитесь же вы все на хрен!" Закричал Александр. “Я чувствую себя как чертова воспитательница детского сада.”

"Инструктор по раннему детству.”

"Наставник миниатюрных Пискунов.”

"Господи Иисусе!" Сказал Александр.

"Теперь я обижен.”

“Идут еще,” сказал Кавальски. “Куча, и тебе лучше убраться с дороги. Они очень спешат.”

Тридцать человек поспешили мимо Александра и остальных. Все они были одеты одинаково: простые короткие туники и без обуви. Одежда их была изорвана и сшита из серого грубого сукна. Несколько человек тащили за собой волов и коз. Некоторые несли грубые сельскохозяйственные инструменты, а одна женщина несла глиняный горшок, наполненный деревянной кухонной утварью.

Александр шагнул вперед и схватил старика за руку. “Кто вы такие и к чему такая спешка?”

Старик закричал и попытался вырваться, но Александр крепко держал его.

“Не бойтесь. Мы не причиним тебе вреда.”

Но этот человек боялся; на самом деле, он был напуган. Он все время оглядывался через плечо, бормоча какие-то слова.

“Что это за чертов язык?" Спросил Александр.

“Ничего такого я никогда не слышал," сказал Лоджаб, беря винтовку М16 и становясь рядом с Александром.

“Я тоже," сказал Хоакин с другой стороны от Александра.

Старик переводил взгляд с одного лица на другое. Он был явно напуган этими незнакомцами, но гораздо больше боялся чего-то позади себя.

Мимо пробежало еще несколько человек, потом старик высвободил руку и потащил вола за собой, пытаясь убежать.

"Вы хотите, чтобы я остановил его, Сержант?" Спросил Лоджаб.