– Я прохожу свидетелем в уголовном деле, – сказал он, приблизившись и еще чуть понизив голос. – Меня могут арестовать и передать российской полиции. Это маловероятно, но может случиться. Один шанс из тысячи. Я решил не сдаваться и заготовил ампулы с ядом. В той джинсовой куртке была ампула – я про нее забыл. В стирке она разбилась и от греха подальше я выкинул и куртку, и твои шорты.

– Все сказал?

– Все.

Мария развернулась и пошла. Сергей Львович обычно видел Марию как-то особенно: он видел ее преувеличенно подробно, а все остальное видел неким расплывчатым безсодержательным фоном. Смысл всегда был сосредоточен в ней. Теперь вдруг, впервые, он увидел всю улицу равномерно и непредвзято, как на фотографии. Каждый человек, растение и предмет были видны безпристрастно. В этом пейзаже Мария была просто удаляющейся женщиной. Сорокалетняя чуть ссутулившаяся женщина в рубашке, из-под рубашки торчат тонкие ноги, в походке и в самой немного ссутулившейся фигуре – обида. Жалкое зрелище! Жалкое в том смысле, что ничтожное и не заслуживающее внимания. По улице навстречу проехал легковой автомобиль. Мария ни на сантиметр не уступила ему дорогу – она его просто не видела, и автомобиль едва не чиркнул ее по руке. Навстречу вразвалочку шла какая-то пляжная группа тоже полураздетая. Самое странное, что эта приближавшаяся полураздетая группа зрительно занимала все больше и больше места в пространстве, а Мария все меньше и меньше. «Самый удобный момент, чтобы расстаться», – такая мысль пришла в голову Сергею Львовичу. Не дожидаясь, пока Мария исчезнет из вида, он развернулся и спокойно пошел домой. Никакой магнит его больше не тянул к «сказочной Марисоль».

«Это, действительно, самый удобный момент, чтобы расстаться, – еще раз подумал Сергей Львович уже на следующий день. – Мария, конечно, очень красивая женщина, страстная. Умная… пожалуй, сердечная и… немного влюбившаяся в меня, но… к чему эта сердечная привязанность на две недели? Меня эти любовные или… окололюбовные отношения выворачивают наизнанку. Зачем мне что-то менять в себе, привязываться на семь… нет, на шесть дней?»

Так думал Сергей Львович, сидя в «Моцарте», ожидая Марию. Мария не пришла. На следующий день он снова ждал Марию в кафе, но уже не так усердно, как накануне. Он дважды отлучался освежиться в море. Чтобы не столкнуться с Марией на Могрене, купаться он ходил на Славянский пляж – внутренний городской пляж не такой чистый из-за большого количества людей, моторных лодок и яхт. Мария не пришла и во второй день. Круг мыслей был тот же самый с тем отличием, что мысли о прекращении отношений с Марией казались более увесистыми, плюс он не чувствовал никакого притяжения к ней. Более того, к концу дня он подумал, что она, эта Мария, несмотря на все ее здравомыслие, – странная, такая же странная, как и ее тайное имя – Марисоль. Во второй день ожидания Сергей Львович взял с собой в кафе ноутбук и плодотворно поработал. Во время работы выяснилась приятная необходимость съездить на неделю в командировку в другую страну. Срочности не было, но ехать надо не позже, чем через месяц.

На третий день он сидел в кафе только потому, что решил ждать Марию три дня. Он был совершенно свободен от мыслей о ней, поэтому помимо работы через интернет, он начал мысленно планировать командировку в один северо-итальянский городок. Он подумал, что на обратном пути он заедет в Рим побродить по улицам, нырнуть на целый день в музеи Ватикана, долго-долго постоять под куполом Пантеона, чтобы почувствовать силу, вытягивающую вверх твое физическое тело… Остановиться, кстати, можно в той самой гостинице, возле Колизея, где та самая горничная-тайка… Пожалуй, он поедет в Италию завтра. На автобусе до Загреба, дальше на пароходе до Венеции, как обычно…