Призрак родителя вновь замаячил на горизонте. Вдруг отец вышел из тюрьмы и стал бизнесменом, а с солдатиком и того проще: в тюрьму садиться не надо. Вспомнил о дочурке и… послал сюда Вадима. При всей своей буйной фантазии я все же не могла допустить такое и терпеливо ждала развития событий.

Пришла суббота, и Вадим вновь появился в нашей квартире. Мы отправились на озеро, потом сходили в кино, вечером зашли в кафе, Вадим сосредоточенно изучал меню, и я, как девушка с пониманием, заказала салат из помидоров, а он добавил к этому бокал вина, вполне приличного. Посидели душевно. По дороге домой (тетка вновь настояла, чтобы он ночевал у нас) состоялся довольно интересный разговор. Прелюдией к нему послужил поцелуй в парке. Мы шли по аллее, Вадим, по обыкновению, что-то рассказывал, потом вдруг замер, посмотрел на меня как-то по-особенному, после чего обнял и поцеловал. Целоваться с ним мне не понравилось, и я поспешила высвободиться из его объятий.

– Я тебе не нравлюсь? – спросил он.

– Нравишься, – без особой уверенности ответила я.

– Тогда почему… – начал он.

Я пожала плечами.

– Мы слишком мало знаем друг друга, – выдала я фразу, которая показалась мне вполне подходящей.

– Что плохого в поцелуе? – спросил он.

– Плохого ничего. Просто я серьезно отношусь к таким вещам.

Он кивнул, присмирел и минут десять шел молча. Потом опять спросил:

– У тебя кто-то был?

Я едва успела убрать непрошеную ухмылку с физиономии. Пожалуй, мою серьезность он все-таки переоценил. Или считал, что на такую, как я, никто не позарится? Если считал, то зря. От парней у меня отбоя не было. Если кто-то из них и был уверен, что в жены следует брать девчонку с квартирой, богатыми предками и прочими благами, мое сиротство отнюдь не являлось препятствием для приятного времяпрепровождения. Препятствовала этому я сама, памятуя лекцию тетки и незавидную судьбу моей матери. Но далеко не всегда здравомыслие побеждало. Вместо того чтобы ответить ему правду, то есть дать понять, что в моем возрасте ходить девицей не принято, я решила, что следует придумать историю, подходящую для сериала, раз уж наша странная дружба подозрительно им отдает, и с грустью на челе ответила:

– У меня был парень, мы хотели пожениться. Он в техникуме учился на последнем курсе, мы думали, поженимся, как только он найдет работу… – Тут я сделала паузу, собираясь с силами, потому что хотела разрыдаться, но моих актерских способностей на это не хватило, а тут еще Вадим поторопил:

– И что?

– Он разбился. Поехал с другом на мотоцикле на рыбалку, было темно… в общем… – не дождавшись слез, я тяжко вздохнула.

– Когда это было?

– Год назад, тринадцатого мая прошлого года.

– Сочувствую, – вздохнул Вадим, явно не зная, что сказать. Я кивнула. – Ты все еще любишь его?

Я пожала плечами:

– Сначала мне казалось, что я без него жить не смогу, даже хотела таблеток наглотаться, но тетку стало жалко. Потом… потом понемногу привыкла. Но все равно, когда ты поцеловал меня, чувство было такое, что я ему изменяю.

– Его же больше нет, – вновь вздохнул Вадим, а я опять кивнула.

Во вторник на военном совете Юлька выдвинула свежую идею: отец оставил мне деньги и они у Вадима, но тому денег жалко, и он нацелился в женихи. Я бы могла с этим согласиться, если бы не одно обстоятельство: в богатого отца я упорно не верила, а если его нет, то все остальные логические построения Юльки чепуха. Решено было ждать, что Вадим сделает дальше, подруги советовали его поощрить, чтоб он расслабился и разговорился. Предложение показалось мне дельным.

Надо сказать: уже вторую неделю Вадим звонил мне ежедневно, причем заботливо оплачивая мой телефон, чтобы его, не дай бог, не отключили. Разговоры были малосодержательными, но он все чаще употреблял выражения «моя девочка», «солнышко», «милая», что весьма волновало Юльку и меня тоже. Подруга была уверена: меня пытаются облапошить, и я не ждала от судьбы ничего хорошего.