Бродяга по прозвищу Гусь по очереди оглядел ухмыляющиеся лица бражников. Потом кивнул и состроил серьезную мину. Нисколько он Агаю не поверил, но покинуть компанию тем не менее намерения не изъявлял. Дурачили его, видно, да и пусть. От этого не полиняешь и кусок от тебя не отвалится. Зато – вон тот же Агай опять потянулся за кувшином. А в кувшине-то, как успел определить опытным глазом бродяга, больше половины прохладного кислого вина…

– Чудно тебе? – спросил Агай. – Вот и нам чудно тоже. Как-то оно… не по-людски получается. Ну, непривычно как-то. Но раз уж его величество так сказал – значит, дело верное…

– А чему учить будут? – решив подыгрывать мужикам и дальше, поинтересовался бородатый.

– Про это в указе говорилось, – сказал Агай. – Учить будут многим премудростям. Грамоте, счету, воинским искусствам. И даже… – он выдержал многозначительную паузу, – магии…

Бородатый Гусь инстинктивно втянул голову в плечи.

– Так ить… – пробормотал он. – Запретили ж ее. Строго-настрого… Кроме Сферы Жизни-то… А которые не подчинятся – тех на кострах палят… Разогнал магов-то его величество.

– Это он плохих разогнал, – со снисходительностью столичного жителя пояснил Агай. – Которые его погубить хотели. А хороших не разгонял. И на кострах у нас уже не палят никого. Ты и этого не слыхал? Тот указ вместе с указом об Училище на площадях читали.

– Ну дела-а… – протянул бродяга. – Вот ведь дела-а… – повторил он, как бы невзначай подвигая пальцем отданный ему в пользование глиняный осколок поближе к кувшину.

Браим неодобрительно покосился на бродягу, взял кувшин и налил себе полную кружку. Его примеру последовали все остальные. Бродяга с тоской посмотрел на кувшин, почти что опустошенный, и вздохнул.

– М-да, хорошо! – отпив из кружки, выдохнул Агай и ласково прищурился на солнце. – А помните, братцы, вино, каким потчевали на Поле Плах в день свадьбы его величества Эрла Победителя и ее высочества принцессы Литии? Эх и вкусное было!

– Главное, что много, а не что – вкусное, – возразил Браим. – Я вот, между прочим, до того, как бочки стали выкатывать, ни капли не пил. Спросите почему? Да потому что, когда бочки выкатили, все к ним рванули да драться начали, как водится. Только уж половина к тому времени едва на ногах держалась, а я – свеженький был. Одному по уху – раз! Второму – в нос! Всех раскидал и первым у бочек оказался.

Мужики закивали, отдавая должное уму и сообразительности Браима. Только Агай обиженно сморщился.

– По уху, по носу… – проворчал он. – Ты же мне по ребрам засветил, бычара дурной. Не помнишь? Я ж рядом с тобой стоял в той толпе.

– Стоял, – хмыкнул Браим. – Стоял он. Ежели б я тебя за шкирняк не поддерживал, стоял бы ты… Скажи спасибо, что не растоптали тебя…

Агай спасибо никому говорить не стал. Он надулся и замолчал. Тут Браим поглядел на бродягу. Бородатый Гусь сидел, трагически хлопая глазами, ни жив ни мертв.

– Эй, ты! – позвал Браим. – Слышь, борода? Ты чего скуксился?

– Неужто опоздал я?.. – простонал бродяга. – Неужто свадьбу уже отпраздновали?

Дружный хохот стал ему ответом. Даже Агай, забыв про свою обиду, рассмеялся.

– Шесть дней шел… – стонал бродяга. – И днями, и ночами… Под кустиком приседал отдохнуть на часок – и дальше шел… Ноги в кровь стер… О, Вайар Светозарный! О, лукавый Гарнак! За что же мне муки такие…

– На-ка хлебни, болезный, – протянул ему свою кружку Агай. – Да не причитай так громко. На твой век вина хватит.

Гусь окунул в кружку бороду и жадно захлюпал. Когда он поднял лицо, компания с жаром предавалась воспоминаниям о двух счастливейших в их жизни ночах, когда весь Дарбион праздновал королевскую свадьбу. Вздохнув, бродяга тихо отполз в сторону. На его исчезновение никто из бражников не обратил внимания.