Интерес представляют и работы о Конституции СССР 1977 года, написанные зарубежными исследователями. Роберт Шарлет одним из первых в 1977–1978 гг. стал писать о новой Конституции СССР. Как и многие другие исследователи, он видел причины разработки проекта и при Н.С. Хрущёве, и при Л.И. Брежневе в политическом развитии страны, то есть в борьбе внутри партии и в результате – в установлении режима власти того или иного лидера, наличие которого позволяло ему принять новый Основной Закон, связанный с именем не предшественника, но с его собственным. При этом Шарлет оценивает проект Конституции, вынесенный на всенародное обсуждение, как умеренный, утверждая, однако, что «режим Брежнева создал “волшебную стену” в виде Конституции»^>40, которая скрывает противоречия между уверенностью обычных граждан в завтрашнем дне и проявлениями беззакония.

Другой автор очерка о Конституции 1977 года, Джон Хазард, говорит о причинах принятия Конституции сдержанно, полагая, что конституционная реформа есть до некоторой степени закономерность развития СССР: «Его [советского руководства] ответ на происходящие изменения заключался в замене время от времени устаревших структур новыми»^>41. По мнению Хазарда, Конституцию приняли в 1977 году потому, что к середине 1970-х гг. был достигнут баланс политических сил внутри партийно-государственного руководства страны^>42.

Кристофер Осакве в 1979 г. также написал очерк о Конституции 1977 г. Попытавшись проанализировать содержание документа, Осакве приходит к неудивительному для зарубежного исследователя выводу: «Ещё до основания Конституционной комиссии в 1962 году, так или иначе, реальная Советская Конституция уже была принята – это Программа КПСС 1961 г.»^>43. Исследователь использует понятие «реальная конституция», в сущности означающее претворяемые в жизнь предписания Основного Закона страны, и проверяет её на совпадение с «юридической», т. е. писаной и принятой в виде официального документа^>44. При этом Осакве не делает отрицательных выводов в отношении Конституции, отмечая, что она «не до конца (Выделено мною. – И.С.) отражает реалии советского конституционализма»^>45.

Таковы основные достижения в изучении вопроса создания и принятия Конституции СССР 1977 года, её места и значения в истории страны. Как правило, авторы рассматривают «хрущёвский» проект 1964 г. как документ прогрессивный во многих отношениях, поскольку именно он должен был реально воплотить в жизнь идею народовластия и дать гражданам возможность участвовать в управлении государством, а в «брежневском» проекте усматривается отход от этой идеи. «Брежневская» Конституция понимается как документ, созданный партийно-государственным аппаратом, без участия (или с формальным участием) общественности, представителей науки, а также занимавшего пост Генерального секретаря ЦК КПСС Председателя Конституционной комиссии Л.И. Брежнева. Часто принятие Конституции рассматривается как отказ руководства страны от каких-либо реформ. По-разному оценивается обсуждение проекта Конституции гражданами в письмах и устных выступлениях, но чаще всего речь идёт о том, что их предложения игнорировались или учитывались формально, не будучи реализованными на практике. Конституция 1977 года оценивается либо как акт, формально «маскировавший», но в то же время и представлявший тоталитарный советский режим, либо как юридически совершенный, грамотно составленный документ, который, однако, не имел реальной опоры в советской общественно-политической ситуации той эпохи.