– Твой парень?

– О нет. Это Мэри просила позвать его.

Кайла повернулась, чтобы посмотреть, о ком мы говорим.

– Кажется, я знаю этого парня, – сказала она.

– Я тебе рассказывал о нем, – сказал Рон. – Это тот самый возмутительно талантливый Джереми Грант, так же известный под именем «божий дар для прокаженных».

– Неужели я слышу комплимент? – недоверчиво спросила я.

Рон медленно покачал головой:

– Я признаю, что у него есть талант. Но не могу утверждать, что он открыл Америку.

Посматривая на Джереми, Кайла прищурила глаза.

– Это Джереми Гринберг, – сказала она. – Я сидела с ним за одной партой на обществознании в школе «Мильберн Джуниор Хай».

– Он сменил фамилию? – спросил Рон.

– Он еврей? – спросила я. – Из Нью-Джерси?

Кайла кивнула:

– Да, да, и да.

Рон повернулся к Кайле:

– Ты из Нью-Джерси?

Она смерила его уничтожающим взглядом, а я посмотрела на Джереми, который смеялся над чем-то, что рассказывала ему Мэри. Я ошибалась на его счет. Он ничуть не ближе миру Фрэнни, чем я.

Кайла подошла к Джереми и, игнорируя Мэри, подняла руку, помахав ему одними пальцами. Он посмотрел в ее сторону, не узнавая ее, а когда она заговорила с ним, показывая на свои волосы, которые, видимо, не были такими короткими и колючими в восьмом классе, его, кажется, осенило, что они знакомы. Я пыталась услышать, о чем они говорили, но Мэри, которую Кайла исключила из разговора, повернулась ко всем нам и объявила, что ровно через десять минут мы должны будем переместиться в следующую локацию на 71-й улице.

Я допила свое пиво, взяла следующую бутылку и встала у двери, чтобы уйти отсюда одной из первых. Джереми последовал за мной. Не дожидаясь, пока вниз спустятся все остальные, мы потихоньку пошли по улице на запад. Мы прошли примерно квартал, в течение этого времени я размышляла, стоит ли мне что-либо говорить, но в итоге не смогла сдержаться:

– Рада знакомству, Джереми Гринберг.

– Я этого не стыжусь, – сказал он. – Это не было каким-то особым секретом.

– Конечно, – ответила я, подозревая обратное.

– Я сменил фамилию, когда окончил старшую школу. Гранд – это фамилия нашего старого рода.

Я не знала, как на это реагировать. А Гринберг, что, не было фамилией его рода? Настоящей фамилией? Я бы не удивилась, если бы ему сменили фамилию на острове Эллис[9], но когда столь юный молодой человек выбирает себе новое имя и меняет еврейскую фамилию на другую, полностью лишенную коннотаций, это выглядит довольно необычно.

– Как к этому отнеслись твои родители?

– Это решение просто добавилось к списку всех остальных вещей, которые они во мне не понимают.

Он не стал приводить других объяснений, и поэтому я решила не давить на него. Если я хочу, чтобы этот вечер был приятным, нужно, чтобы мой гость мог расслабиться.

Мы с Джереми подошли к следующей локации раньше остальных, она находилась в многоэтажной новостройке с консьержем. Я не могла вспомнить, кто именно был хозяйкой этой квартиры, и поэтому мы решили подождать остальных, сидя на черных кожаных диванах в холле. Стены здесь были закрыты рядом зеркал, от чего у меня немного закружилась голова.

– Этот холл действительно такой большой или это просто иллюзия? – спросила я.

Джереми пожал плечами:

– Думаю, они сделали специально такую отделку, чтобы он казался достаточно большим и оправдывал высокую стоимость аренды.

Я не знала, что еще сказать, и поэтому просто сидела, не осознавая, что пялюсь на Джереми, пока он не спросил:

– Почему ты так смотришь на меня?

– Просто не могу понять. Теперь, когда я знаю, что ты Гринберг, ты стал для меня менее пугающим или, наоборот, более пугающим из-за того, что тебе хватило духу сменить свою фамилию.