– Милая, выражайся помягче, всё-таки здесь леди…
– Леди сама изволила праздновать с нами. Так что же винить людей с дороги за их жаргон? К тому же жизнь наёмников кажется ей увлекательной. Скольких людей, красотка, тебе пришлось убить? Сколько ублюдков пытались трахнуть тебя в переулке?
– Хаара… – Цурий положил руку ей на плечо, но Хаара проигнорировала это и придвинулась к Хельге так, что наступила на край её платья.
– Нравится такая жизнь, да? Хочешь захлёбываться в крови, смотреть на выпотрошенные тела, ставить свою вонючую шкуру на кон? Давай, присоединись… Могу выбить тебе пару зубов и сделать несколько порезов для устрашения, а то такое личико не напугает врага…
– Мы вас ненадолго оставим, – Цурий взял Хаару за руку и вытащил из-за стола. Девушка успела прихватить медовуху и бросить на Хельгу насмешливый, пытающий угрозой взгляд. Они отошли и сели у стойки.
– Слушай, я понятия не имею, что ей нужно, поэтому лучше нам вести себя сдержанно.
– Она мне не нравится.
– Она тебе ничего не сделала.
– Она тупая сука. Думаешь, я должна выслушивать романтический бред про жизнь наёмников, когда, вообще-то знаю, что это такое? Тебя самого не бесит? Или не видишь очевидного из-за смазливого личика?
– О, ты правда думаешь, что я ведусь на такое? Я, конечно, могу понять, женская ревность…, но поверь, моё сердце всецело принадлежит тебе.
Хаара пренебрежительно хмыкнула и покачала головой.
– Как будто я на него претендую.
– Вот это обидно. Давай просто выпьем?
Цурий поднял кружку. Хаара чокнулась с ним и опрокинула в себя медовуху. Приятное тепло, притупляющее острые чувства и скверные мысли, разлилось по телу. Девушка покосилась в сторону столика, где оставила мужчин и Хельгу, а, заметив, что та охотно болтает с Леоссаром, скривилась, будто лицезрела испражнение жабы. Она давно перестала отдавать себе отчёт, почему реагирует, когда какая-нибудь девица липнет к магу. Их было немало. Красивое лицо пленило, но Леос каждый раз уверял, что брезгует спать с людьми. Он был мил с ними, чтобы не выделяться, поддерживал разговор и даже разыгрывал интерес, чтобы не вызвать подозрений. Хаара же в этом не нуждалась, она знала его секрет, и потому с ней маг оставался холоден и язвителен. Её секрет он тоже знал. Иногда Хааре казалось, что она перестаёт чувствовать себя женщиной. В седле, за выпивкой, протыкая чью-нибудь глотку, она всё реже вспоминала о своей благородной крови, а ведь эта Хельга и представить не может, насколько Хаара выше неё по положению. Принцессе казалось, что так даже лучше. Всё равно она не женщина в полном смысле этого слова. Она никогда не подарит Ревердасу наследника, не узнает «прелестей» материнства, может, и не стоит к этой роли стремиться? Наёмники считали её своей, но никаких поползновений с их стороны не было, если не учитывать редкого флирта Цурия. Хаара не знала – дурацкая это шутка или глас безысходности. Ей было трудно представить, будто её поджарое, лишённое красивых форм и покрытое шрамами тело станет желанным для кого-то. Ни пышной груди, ни широких бёдер. Всё то, на что обычно смотрят мужчины, выглядело у Хаары мальчишеским. Волосы, которые она неровно отрезала в Рийске, отрасли настолько, что их можно было собрать в хвостик или короткие косы, и Хаара надеялась, что выглядит не так плохо, как по пути в Дэррад. Если бы ещё ссадины и синяки появлялись с меньшей частотой, а лицо реже прикладывалось к грубым поверхностям…
– Не пялься на них, это странно, – сказал Цурий, заметив, что Хаара не сводит с Хельги глаз.
– Хочет сбежать с наёмником… надо же додуматься…