– Вы не заметили в ней ничего странного? – спросил Мигель.

– Да, последние пару месяцев она казалась грустной, – ответила Альма. – Очень грустной.

– Почему? – вмешалась Марго.

– Сначала я подумала, что у тебя какие-то проблемы. А она заверила, что у тебя все в порядке, хорошая работа, тебе очень нравится Сиэтл. – Альма высморкалась. – Тогда я подумала, может… какие-то проблемы в семье, в Корее, например, кто-то заболел или умер, и поэтому ее так долго не было.

Она жестом попросила их подождать и, сбегав за коробкой с салфетками, продолжила:

– Я думала, она все это время была в Корее. Может, в семье кто-то умер или заболел. Она выглядела очень грустной.

Марго вспомнила о некрологе, который нашла вчера вечером, и то, что сумела разобрать: «Рак», «супермаркет», «жена», «Калабасас», «церковь». Лицо на крошечной черно-белой фотографии казалось ей ее собственным привидением. Может, мама оплакивала этого мужчину? Был ли он тем же мужчиной, тем самым гостем на шикарной машине, о котором говорил хозяин дома? Иначе зачем она сохранила его некролог? Наверняка он многое для нее значил. Вот только если он умер в октябре, на кого тогда она кричала? Действительно ли ее смерть была несчастным случаем?

Марго казалось, будто ее накрывает волной, она почти ощущала соленый привкус во рту. Слишком много на нее навалилось – сначала смерть мамы из-за несчастного случая, потом возможность убийства, а теперь незнакомый мужчина, тоже погибший, который мог приходиться ей отцом.

Между ними в узком проходе протиснулась продавщица чампуррадо[12], оставляя в воздухе запах горячего шоколада, корицы и кукурузы.

– К ней кто-то приходил? – спросил Мигель.

– Насколько мне известно, нет. – Альма сочувственно посмотрела на Марго и положила ладонь ей на плечо. – Хочешь воды?

– Нет, нет, спасибо.

– Она часто общалась вон с той кореянкой. – Мексиканка указала на лавку где-то позади себя. – Продавщицей носков. Ты ее знаешь?

– Носков?

– Носков, нижнего белья, пижам и прочего. – Альма снова высморкалась. – Она не так давно здесь работает, с весны, кажется. Они с твоей мамой быстро подружились или даже, казалось, уже были подругами, очень близкими.