За последние два дня на фоне произошедших событий Аги уже свыкся с жестокой реальной метаморфозой, произошедшей с «мягкими и пушистыми» фиррами. Поэтому те угрозы, которые Дорт адресовал непокорным, воспринимал очень серьезно. Аги был также уверен, что сознательно служить тем, кто вероломно уничтожил его народ и родных в том числе, никогда не будет. Поэтому он решил, что, если и суждено погибать, то с наибольшим ущербом для врагов. А раз так, то необходимо проявить гибкость и дождаться подходящего момента.

– Да, согласен, – ответил Аги.

Дорт вздрогнул от неожиданности, а надзиратель даже привстал с корточек. Никто из них не ожидал такого быстрого положительного ответа эона.

– Очень хорошо, – фирр привстал из-за стола, – что финал нашего с тобой общения оказался именно таким. Я полагал, что нам с тобой предстоит не одна встреча, да еще с привлечением наших прародителей, то есть диких фарьен. А так… теперь с тобой будут работать другие фирры. Недалек тот день, когда ты станешь единоличным правителем Лии. Сегодня отдыхай пока в своей камере, а завтра после занятий тебя переведут в совершенно другое место.

Дорт кивнул надзирателю и через минуту Аги опять шагал по отдающему эхом широченному коридору. Он предположил, что за каждой из массивных дверей, как будто вдавленных в зеленые стены, находятся его соплеменники. А может быть и люди, которых подло заманили фирры, а теперь могут даже и уничтожить. В какой-то момент ему послышались гулкие шаги извне. Да, так и есть. Они раздавались из-за поворота, к которому они с надзирателем приближались. Вдруг тот остановился как вкопанный и схватился за пистолет. Вслед за ним остановился и Аги. Остолбенели и оба эона, показавшиеся из-за угла. Первый из них с неподдельным ужасом уставился на надзирателя. Нет, это точно был не эон. Это был человек. Ни у одного эона не могло быть таких светлых волос и голубых глаз. Второй, который как раз и имел стопроцентную внешность эона, вдруг открыл рот и что-то прострекотал. В этом звуке Аги сразу распознал древний фирровский язык, которым они официально уже давно не пользовались. После этого надзиратель вдруг исчез, и все сразу стало на свои места. Подлые фирры нарушили все, что только можно нарушить и под чем неоднократно подписывались. В том числе и на запрет использования чужого тела. Впереди стоял фирр в обличии эона. Именно он приказал надзирателю включить визуальную защиту, поскольку, вероятно, человек, которого он сопровождал, не должен был видеть их настоящее лицо. После исчезновения надзирателя, пленник перевел взгляд на Аги. Несомненно, это был один из тех, кого фирры заманили к себе обманом. Аги сосредоточился на своих мыслях и сформулировал: «Держись и передай другим: вместе мы их одолеем!»

Невероятная синь морской волны разбилась о киль аквабайка, превратившись в тысячи серебристых, сверкающих на солнце, брызг. Сквозь гул мотора и всплески воды слышался заливистый женский смех. Юля?! Нет. Эльза! Откуда она здесь? Игорь повернул голову. Параллельным курсом мчался потрясающий по красоте аппарат. За рулем – Эрик. Эльза, одной рукой удерживаясь на заднем сиденье, приветствовала Игоря, подняв вверх другую. Вдруг Эрик резко пошел на сближение. Подплыв почти вплотную, он наклонился и произнес: «Просыпайся, дружище. Оказывается, у нас здесь жесткое расписание».

Сознание постепенно возвращалось в реальность. Экспедиция, разрушенный мир созидательных эонов, мрачная планета вероломных таинственных фирров, и, наконец, это жилище плененных землян, которое запросто могло оказаться их последней обителью. На это и намекал Корк. Он обвел взглядом комнату, служившую для них своеобразной общей спальней. Вчера, если можно было так назвать то время нитовских суток, когда Монт их сюда привел, она казалась более мрачной. Теперь же темно-зеленые стены стали просто зелеными, а потолок и вовсе окрасился в светло-зеленые тона. Да и улыбка на лице склонившегося Эрика явно противоречила той безысходности, которая царила накануне.